- Пять месяцев.
- Работал на русских?
- Да.
- Занимался военной разведкой?
- Исключительно.
- Занимался диверсиями?
- Нет.
- Русские - смертельные враги немцев. Как ты мог работать на них?
- Они враги не всех немцев, гауптштурмфюрер.
Геритц пропустил мимо ушей ответ Густава и продолжал допрос:
- Тебя сбросили с самолета?
- Да.
- Одного?
- Да, одного, - отвечал Густав, смотря Геритцу в глаза.
- Знаешь, что тебя надет?
Густав вновь взглянул Геритцу в глаза и спокойно ответил:
- Я готов ко всему, герр гауптштурмфюрер. Знаю, в чьих руках нахожусь.
Гестаповцы задали Густаву еще много вопросов, на которые он отвечал общими словами, уклончиво. На этот раз его не истязали. Геритц приказал отвести его в камеру,
- Что вы намерены предпринять, шеф? - спросил оберштурмфюрер СС Бинц.
Геритц прошелся несколько раз по кабинету, словно размышляя о чем-то очень важном, наконец остановился перед Бинцем и произнес:
- Он сломится. Я убежден, что так будет. Сравните его прежние показания, которые он давал несколько дней назад, с сегодняшними. Мы еще узнаем от него много интересного.
- Вы так думаете, шеф? Разве вы не знаете коммунистов? - удивился Бинц.
- Знаю их, пожалуй, слишком хорошо и допросил их в своей жизни немало. Но этот сломается наверняка. Есть в нем что-то особенное. Применим пока такую тактику: в течение недели прошу, герр Бинц, обходиться с ним без рукоприкладства и каждый день беседовать. Пыток пока не применять. Если сломается - хорошо. Нет - попробуем наши методы, которые развяжут ему язык. Прежде всего надо установить его помощников и явки в Восточной Пруссии. Важно, что мы наконец ликвидировали этого "пианиста". Вы, оберштурмфюрер Бинц, заслужили похвалу и награду за тончайшую разработку операции по его поимке.
- Следует ли вести дальнейшее наблюдение за улицей Людендорфа? спросил Бинц.
- Нет. Если до сих пор туда никто не пришел, то наблюдение уже не имеет смысла. Пожар в этом доме и события, разыгравшиеся в нем, слишком хорошо известны в Элке и его окрестностях.
Темноту, царившую в подвале дома по улице Вальдштрассе, лишь изредка на какое-то мгновение нарушали огоньки сигарет. Марцин и разведчик, служивший в охране здания гестапо в Элке, сидели рядом. Сова - таков был его псевдоним - докладывал:
- Густав по-прежнему находится в гестапо. Ежедневно его допрашивает оберштурмфюрер Бинц. Я не слышал, чтобы Густав сломался. Наблюдение за улицей Людендорфа снято. Думаю, что Густава пока из Элка не вывезут. В гестапо поступил сигнал о появлении в Борецкой пуще какой-то десантной группы, и это их очень обеспокоило. Ключи от камер находятся у дежурного офицера гестапо. Право входа к заключенному имеют только Геритц, Грубер и Бинц. Без их разрешения никто не может заходить к нему...
