Благодать | страница 61
Иван Ильич развернул небольшой листок из школьной тетради в клеточку, на котором сбивчивым почерком было написано: «Мы с Гаврюшей по тебе скучаем. Поправляйся скорее. Детям ничего не сказала. Аня». Иван Ильич приложил записку к губам и так просидел некоторое время с закрытыми глазами. Сергей Николаевич вышел и больше не докучал ему.
На прогулке Иван Ильич с удивлением заметил, что уже наступила настоящая весна, даже можно сказать, весна, переходящая в лето. Около больницы находился чудесный парк, который весь был окутан лёгкой жизнерадостной дымкой из свежей листвы, глядя на которую ужасно хотелось жить дальше. Сквозь эту светло-салатную зелень виднелось синее-пресинее небо, которое давно не показывалось из-за дождевых и снеговых туч. Работники больницы высаживали какие-то незатейливые морозоустойчивые цветы на небольших клумбах, но для Ивана Ильича сейчас это были самые прекрасные цветы на свете. Он даже вызвался помочь санитаркам и быстренько вскопал землю на клумбах. Его примеру последовали ещё несколько пациентов и с детским восторгом сделали рабатку из цветов разной высоты под окнами главного корпуса.
Иван Ильич сидел довольный и счастливый на скамейке под большим, раскидистым, ещё не до конца распустившим свою листву деревом и жадно вдыхал этот запах сырой земли, свежей травы и смолистой листвы. Он снова и снова перечитывал письмо Анны Михайловны и целовал каждую строчку в нём.
Весь мир представлялся ему сейчас прекрасным садом, а народы – цветами, которые так непохожи друг на друга, но от этого сад ещё прекрасней. Ведь как красиво, когда на одной клумбе цветут тюльпаны и крокусы, мальвы и гвоздики, астры и хризантемы, гладиолусы и лилии, и никому не придет в голову беспощадно уничтожить все цветы, кроме одного какого-то вида, чтобы затем вытоптать и его.
«Как хорошо жить!» – думал Иван Ильич.
«Тоже мне, лирик, блин», – слабым голосом проворчал старый знакомый.
«Это ты, Анти-Иван?» – обрадовался ему Иван Ильич.
«А кто же ещё?! Ой, пло-охо мне! Что за гадость тебе кололи? Я как варёный», – стонала подбитая медикаментозным вмешательством Антиблагодать.
«Я попросил доктора, чтобы мне больше не делали уколов», – заверил его Иван Ильич.
«Вот это правильно, хотя и унизительно просить этого Шмульзона, – стали пробиваться нахальные нотки в голосе Анти-Ивана. – Ты требовать должен, а не просить!»
«Да помолчи ты! Смотри, какая красотища вокруг! Птицы как поют!»
«Ох ты, Осподя, птиц слушать начал! Я смотрю, тебя тут обработали по полной программе».
