– А почему именно с вилами?
– Так кроме вил у нас не осталось ничего: всё ж разворовано.
Два Ивана рассмеялись.
– А вообще-то, национализм всегда возникает там, где унижено коренное население. А многие русские сейчас унижены донельзя нищетой и беззаконием, но надо помнить, что националистический угар так же опасен, как и идея объединения всех народов. Что же касается имён, – продолжал Иван Васильевич, – так многие из них пришли к нам с Православием. Принял бы князь Владимир «Красно Солнышко» в десятом веке магометанскую веру, и были бы у нас сейчас имена арабские.
– Но как же так, – не сдавался Иван Ильич. – Ведь даже иностранцы называют нас иванами!
– Да это имя у всех народов есть: у англичан – Джон, у французов – Жан, у немцев – Иоганн или Ганс, у шведов – Ханс, у итальянцев – Джованни, у испанцев – Хуан и так далее. Вот, например, немцев иногда гансами называют, как и нас иванами. А вспомни Жакерию, крестьянское восстание во Франции четырнадцатого века. Как там крестьян называли? Жаками: Жак-простак. А Жак – это наш Яков, Яша, также имя еврейского происхождения. А простые слова? Ты что же думаешь, что в нашем языке все слова исконно русские? Вот, например, «сарафан» – это одежда такая была у русских женщин. Так вот, одежда – русская, а слово – персидское. Из того же персидского пришло к нам слово «сарай». Слово «деньги» нам от татаро-монгольского ига досталось. Вообще, есть такое грамматическое правило: исконно русские слова никогда не начинаются на букву «а». Навскидку можно вспомнить несколько «наших» слов на эту букву – арбуз, анализ, акула, абажур, армяк – и это всё слова иностранного происхождения. Вот назови мне какое-нибудь слово, которое ты считаешь русским.
– Ну, например, – Иван Ильич огляделся вокруг, – например, кровать.
– А вот и нет! Это слово греческого происхождения.
– А если сказать «койка»? – входил в азарт Иван Ильич.
– Заимствование из голландского в Петровскую эпоху.
– Пижама, – называл Иван Ильич предметы, которые попадали в его поле зрения.
– Из английского.
– Халат.
– Из арабского.
– Га зе та.
– Из итальянского.
– Уф! – Иван Ильич перевёл дух. – И откуда Вы всё это знаете?
– Я здесь много книг прочитал: у Шмульзона при кабинете библиотека хорошая есть. А так я был школьным учителем истории. Уже пять лет, как на пенсии. Да-а, – задумался Иван Васильевич о чём-то своём, – вот чужих детей учил-учил, а своих проглядел…
– И что же мне теперь делать? – приходил в себя Иван Ильич.
