Несет ли Бог ответственность за страдания этого мира? Да, но не непосредственно. Подарить ребенку пару коньков, зная, что он может упасть, и толкнуть его, чтобы он разбил лицо об лед, — это далеко не одно и то же. В мире, где все происходит согласно установленным естественным законам и который населен наделенными свободной волей людьми, предохраняющая система боли также может быть использована неверно. Но разве Бог не мог бы по-другому сконструировать эту систему, устранив недостатки? Только была бы эта система эффективной, если бы не содержала в себе аспект страдания? Это вопрос.
Как показывают эксперименты доктора Бренда и наблюдения за жизнью людей, не чувствующих боли, недостаточно просто известить человека о проблеме. Для того, чтобы он обратил серьезное внимание на проблему, необходимо, чтобы у него там БОЛЕЛО.
Можно спорить о том, мог ли Бог построить мир по-другому, например, встроить систему отключения боли. Допустить тропические штормы, но не ураганы? Меньшее количество вирусов и бактерий? Никто из нас не в силах ответить на эти вопросы, мы даже не знаем, как возник тот или иной вирус. (В результате прямого творения Божьего? Или это — последствия падения человека? Действий сатаны? Генной мутации?) Но все предположения на этот счет теряют свою значимость в свете того, какой ответ на вопрос: «Является ли Земля лучшим из возможных миров?» дает Сам Бог. Он отвечает однозначно: «НЕТ!»
Дикое животное
Читая Библию, мы видим, что вторжение зла и страдания в наш мир связано со свободой человека — качеством великим, но страшным. Что отличает нас от дельфинов, белок и бурых медведей? Только человек свободен от предопределенного плана, приводимого в действие инстинктами. Мы обладаем способностью выбирать — и этот выбор определяет нашу судьбу. В результате того, что человек обладает свободой, он принес нечто новое на нашу планету — неповиновение исходному предопределению. Мы имеем только отвлеченное представление о том, какой должна быть Земля, но знаем, что человек вышел за рамки дозволенного. «Мы говорим о диких животных, — пишет Честертон, — но человек — это единственный образец дикого животного. Именно человек вырвался за рамки дозволенного. Все остальные животные, по сути, дрессированные — они следуют строгим предписаниям, определяемым их типом и видом». Человека потому можно назвать диким, что только он один стоит на этом обломке расплавленного камня, который мы называем Землей, потрясает кулаком и говорит Богу: «Что хочу, то и делаю, потому что мне так хочется!»
