- Что такое главный камень? - спросил его я.
- Иногда это кирпич, иногда кусок балки. Но мы его называем именно так.
- И где же он в этом доме?..
- Все дело в том, что этого мы не знаем. О, если бы знать!.. Чудо, что этот дом стоит: по воле провидения один кирпич лег так, что стена упасть не может. Если кто-нибудь сдвинет этот кирпич с места, равновесие нарушится и дом рухнет. Есть дома, в которых главный камень находится глубоко; такие дома не падают никогда. В других вы в один прекрасный день вбиваете в стену гвоздь, или роняете что-то на пол, или бросаете в потолок мяч, и - раз! - вы сдвинули главный камень, и с домом происходит то же, что с храмом филистимлян, когда его обрушил Самсон...
- А уже известно, что произошло?..
- Да, все удалось выяснить. Надо было зажечь стружку, чтобы разогреть клей, и чиркнули спичкой.
- Всего-навсего?..
- С главным камнем надо обращаться очень осторожно. Вот и... - Он умолк ненадолго. - А вообще-то виновата спичка. Если бы спички загорались легко (а мы вправе этого от них ожидать), ничего, возможно, и не произошло бы. Но молодой рабочий чиркнул ею раз двадцать, с каждым разом нажимая все сильнее. И, конечно, все закачалось. Это будет нам защитой на суде. Мы будем добиваться от спичечной фабрики возмещения всех убытков.
И почтенный господин, озабоченный, погруженный в размышления, удалился.
До темноты мне пришлось предоставить балкон еще одному посетителю. Это был губернатор, он тоже пожелал обратиться к двенадцати рабочим на крыше с речью. Он сказал, что страшно опечален положением, в котором они оказались, и что ему это положение понятнее, чем кому-либо другому, так как он с детства страдает приступами головокружения. Он призвал их соблюдать порядок, ибо только в условиях порядка может существовать общество, даже на готовой рухнуть крыше, и добавил, что примирится с чем угодно, но только не с нарушениями, пусть самыми незначительными. Сказал, что заинтересованность его не носит личного характера; стал подробнейшим образом описывать отвращение, какое испытывает к любому проявлению власти, а заодно дал отпор тем, кто, по его словам, считает, что он должен был получить не пост губернатора, а министерский портфель, ибо даже если признать, что его заслуги не оценены по справедливости, то ведь родине можно преданно служить на любом месте. Он может служить ей и на этом балконе, а рабочие - на качающейся крыше.
В заключение он выразил надежду, что на следующий день все они, целые и невредимые, будут в кругу семьи. Но, допуская в то же время, что этой ночью ловушка может захлопнуться, он просит их не подстрекать своих товарищей нести их хоронить через Пуэрта-дель-Соль, потому что уже были случаи, когда это приводило к серьезным конфронтациям.
