Ярмо Господне | страница 56
Придумала, как пистолет поименовать в теургическом крещении?
— Я назову его Вальс.
— Вальтер Вальцер? Так-так… По-моему звучит неплохо.
В субботу пополудни Филипп, уделив урочное время и дидактическое внимание Ване Рульникову, выехал на еженедельное собрание орденского звена. Настю должна захватить Мария, а прецептор Павел предупредил, что задержится.
В тот день за традиционным обедом коллеги и соратники собрались довольно поздно, но общались результативно, не забывая о неофитах, наставляя их в разной форме. Среди прочего, в виде застольной речи, произнесенной и преподнесенной прецептором Павлом не без помощи щедрого дивинативного воздействия на внимательных слушателей.
— …Дабы настала наша христианская эра, потребовалось обязательно принести не мир, но меч и единовременно возлюбить врагов своих. За одно и то же губить свою бессмертную душу и тем самым спасать ее. Собирая в житницы, высевать зерно на сухую дорогу и на камень. А домашних своих принимать за ближних врагов, оставляя отца и мать ради служения духовного.
Двадцать веков тому назад как никогда человечество испытывало потребность в провиденциальном, предопределенном соизволением Божьим толковании веры, утоляющем истинно избранных и просто званых, обоюдно желающих познать диалектику единства и борьбы противоположных начал: добра и зла, света и тьмы, свободы и неволи, любви и ненависти, истины и лжи.
Отцы и братья ноогностики, на мой взгляд, точно сформулировали религиозно-философскую задачу. Они же способствовали тому, чтобы на свет Божий в одно и то же время от двух секулярных авторов-творцов за четыре солнечных года до Боговоплощения появился теургический Продиптих — сила и знание средневековых рыцарей Благодати Господней.
На первых порах на титульном листе инкунабулы, литографированной, изданной и отредактированной в Древнем Риме на греческом всеобщем койне, значилось: «Дихобиблия Филона Иудея и Аполлония Тианского. Апокалипсис Творения и Евангелие Бога пресуществленного»…
Здесь-то чего-либо нового на эту первопечатную тему рыцарь Филипп услышать не мог. Но внимать прецептору Павлу ему все же приятно.
«Ага, наш Пал Семеныч заводит публику, дидактической теургии не жалеет, до ума доводит неофиток».
Велеречивый спич прецептор Павел завершил призывом к пониманию духовному сакральных истин, какими бы словами, «во многая языцех и глаголах», оно бы ни выражалось.
«О, у него и свадебный подарок для Насти припасен! Понятненько. Жаль, Маньке будет немножко завидно, обидно. Ничего, я этот дар потом ей по старой дружбе устрою, сюрпризом».