— Идем, Казанова. Ты обещал увести меня в неизвестность, и я все еще этого жду.
Забавная штука счастье. Неважно, долго ли длится этот прекрасный хаос или не очень, но счастье заставляет тебя парить, вызывает желание смеяться и танцевать. Когда ты счастлив, кажется, что все на свете тебе по плечу, и нет чувства приятнее, чем возможность разделить свое счастье с особенным человеком.
Я убегаю к лестнице, спускающейся к пляжу. Едва ступив на песок, сбрасываю кожаные ботинки с носками, опускаю пиджак Лоренса на ступеньку и со всех ног мчусь к океану. Вода ледяная, но холод бодрит. Я раскидываю руки в стороны, запрокидываю голову назад и начинаю кружиться — все быстрее, быстрее, быстрее, пока, потеряв равновесие, не падаю в воду. Смеясь, я пытаюсь встать, но ноги меня не держат, и я вновь приземляюсь на задницу.
Я вижу, как по лестнице спускается Лоренс. Он убирает телефон и прячет руки в карманы брюк. Его волосы треплет ветер. На лице лихая усмешка. Я тону в его мужской красоте.
— Как вода?
— Теплая, — клацая зубами, говорю я.
— Обманщица.
Я отбрасываю с лица мокрую прядь волос.
— Может, проверишь сам?
— Пожалуй, я пас. Не хочу портить тебе веселье. Кроме того, любоваться тобой лучше издалека.
— О… что это с нами? — насмешничаю я. — Боишься чуть-чуть промокнуть?
— Это был вызов?
Я приподнимаю бровь.
— Называй, как тебе больше нравится, детка.
— Хулиганка.
Он снимает ботинки с носками и подворачивает брюки, белая ткань рубашки обтягивает мышцы рук и груди. Без галстука, с расстегнутыми верхними пуговицами он выглядит как настоящий ходячий секс, и мне становится трудно дышать. Я облизываю губы, ощущая, как внутри разливается совсем иное тепло.
Он заходит в воду, начинает идти ко мне.
— Иисусе, да она ледяная.
— Помоги, пожалуйста, — прошу я, протягивая руку. — Не могу встать.
Лоренс берет мою руку.
— Ты… — Я изо всех сил дергаю его на себя, и он тоже плюхается в воду. Оправившись от первого шока, он вытирает лицо, пока я, катаясь по песку, безудержно хохочу. Бедняга выглядит так, словно хочет меня прикончить.
Он откидывает назад мокрые волосы. Его убийственный взгляд фиксируется на мне. Мамочки.
— Ох, как ты за это поплатишься, моя дорогая Блэр.
— Неужели? — смеюсь я, не показывая, что боюсь, и готовясь дать деру.
В его глазах загорается вызов — а может быть, озорство. Лицо темнеет от хищной, восхитительно опасной улыбки. И не успеваю я опомниться, как он бросается вперед, ловит меня за лодыжки и подтаскивает к себе, а потом накрывает меня своим телом. Хохоча, я кричу. Потом нервно облизываю свои внезапно пересохшие губы. Лежа на мне, он ловит обе мои руки и, превращая меня в свою пленницу, заводит их мне за голову.
