Ее внимание привлекает что-то, лежащее на полу. С участившимся пульсом я смотрю, как она наклоняется и поднимает еще одно фото в рамке. Пока я мысленно проклинаю Джеки и желаю ей провалиться в ад, моя светловолосая гостья восхищенно рассматривает снимок. Я знаю, что там — смеющийся, растрепанный Олли, который гоняется за щенком по парку. Этой фотографией я горжусь, потому что у меня получилось запечатлеть в одном кадре и его невинность, и живость его характера.
— Какая красота. Чье это? Я не узнаю автора.
Испытывая дискомфорт, я тру шею и вновь проклинаю Джеки. Вспоминаю тот день, когда, вернувшись с работы, застал ее у себя дома с пачкой моих уже оформленных в рамки работ. Стены моей квартиры, до того покрытые фотографиями людей, которыми я восхищался, были голыми.
— …Что здесь происходит? — спросил я.
Она обернулась с молотком и гвоздями в руках.
— О, привет! Ну, меня бесит то, что ты прячешь от людей свой талант, так что я в буквальном смысле решила взять дело в свои руки.
— И без разрешения развесить на стенах мои фотографии?
— Твои потрясающие фотографии, и только попробуй остановить меня. Может, ты и выше меня сантиметров на двадцать и больше не тощий десятилетний мальчишка, но я до сих пор в состоянии надрать тебе задницу, даже не сомневайся, — ответила Джеки, сверкнув глазами.
— Ну почему старшие сестры такие вредины?
Я раздосадовано застонал, а она отправила мне воздушный поцелуй и вернулась к работе. Не желая обижать ее, я снял фотографии только после того, как она ушла…
— …Это твои работы? — слышу я голос Рэйчел.
Мое внимание возвращается к ней.
— Да, но необязательно так удивляться.
Она улыбается, и я вижу, как улыбка превращает ее холодную красоту в теплую, сладкую. Она откладывает фотографию Олли, берет вторую, потом еще, пока не просматривает штук пять.
— Ты очень талантлив.
Пожав плечами, я забираю у нее фотографии и, бросив их на пол, притягиваю ее к себе в объятья.
— Тебе кто-нибудь говорил, какая ты красивая, когда улыбаешься?
Она касается моего лица. Медленно, нежно. Я ощущаю, как подушечки ее пальцев следуют по линии моей челюсти.
— Ты не любишь говорить о своих работах, верно?
— Не особенно. — Я закрываю ей рот поцелуем.
Когда мы отстраняемся друг от друга, она мягко улыбается мне.
— Какой очаровательный способ менять тему.
Я усмехаюсь.
— Так очевидно?
Она кивает, и я целую ее еще раз. Когда поцелуй заканчивается, мы оба тяжело дышим. Она отпускает меня. Делает шаг назад, устанавливая между нами дистанцию.
