"Утренняя заря" молчала.
Молчала и "Энерган компани".
А я каждые два часа наведывался в лавчонку на Двадцать второй улице. Листок с моим адресом по-прежнему торчал в замочной скважине. Потом я звонил коменданту дома на набережной Кеннеди и спрашивал, нет ли каких известий от индейцев - все напрасно. Вызывал с почты радиофонный пункт 77 77 22 молчание. Старый жрец будто сквозь землю провалился.
Все остальное время я торчал дома, нервно кусая ногти, смотрел телевизор, листал брошюры и труды об энергетическом кризисе в мире, читал книги о мытарствах великих изобретателей и пытался представить себе создателя энергана: гениальный, полубезумный старик среди пробирок и колб в лаборатории где-нибудь на чердаке; средневековый алхимик и современный Фауст, пытающийся проникнуть в тайны бытия и источники материи; жрец племени майя, который стоит на вершине солнечной пирамиды, воздев руки к богам, и заклинает огненный небесный шар даровать ему космическую силу... И тому подобная красивая чушь, внушенная мне фантастическими романами, которые я в несметных количествах проглотил в юности.
С каждым минувшим днем мое уныние возрастало, все меньше пил воды, все реже дышал кислородом. Из той сотни, что мне выдали в "Утренней заре", пришлось заплатить за кислород и воду, да и то не полностью, оставив немного на еду и радиофон... Поэтому когда на четвертые сутки я проснулся с привычной болью в затылке и услышал по радио свое имя, то не обратил особенного внимания на слащавый голос диктора. Но когда он произнес слово "энерган", я сразу насторожился.
Передавали ежедневный обзор печати и дошли до литературного приложения к "Утренней заре". Диктор сообщал:
"Наш известный журналист после длительного молчания впервые выступил на ниве беллетристики с повестью "Энерган". Повесть читается с увлечением, она звучит так ярко и современно, что воспринимается как репортаж о подлинных событиях. Мы с интересом ждем продолжения..."
- Ты слышишь, Тедди? - донесся из кухни голос Клары, и она вбежала в спальню. - Это и есть то верное дело, о котором ты мне говорил?
- Как будто... - буркнул я, а она выскочила на улицу и вернулась с двадцатью экземплярами "Утренней зари".
Я развернул газету. Мой материал занимал половину набранной петитом полосы. Лино Баталли пустил его без купюр - он и вправду хороший друг. Под заголовком он поставил "повесть", а в конце добавил "продолжение следует".
Что он имел в виду этим приятным добавлением, неизвестно, но мне казалось, что продолжение возможно лишь в том случае, если материал идет как репортаж. Как повесть он не имел продолжения... Если только не произойдет чего-нибудь важного - например, снова выплывет на белый свет старый жрец или же сам энерган.
