К счастью – хотя одновременно и к сожалению, – я знал, чтó такое ураган. Пять лет назад, сразу после похорон мисс Эллы, Док направил меня на неделю к ученым из НАСА, которые изучали природу ураганов, бушующих на кукурузных просторах Среднего Запада. Ученые из той команды были, подобно мне, молоды, очень энергичны и наивны, как легендарный Пекос Билл[6], мечтавший укротить ветер с помощью лассо. Мы все подружились. Возможно, что даже чересчур: они из-за наших посиделок потеряли багажный фургон стоимостью в миллион долларов, да и все мы весьма пострадали. Когда, утихая, ураган задел амбар над подвалом, где мы спасались, тот исчез с лица земли. Одна грязь и только – вот что от него осталось. Я в тот момент одной рукой закрывал крышку люка, а в другой держал фотоаппарат, и в результате я раздробил запястье, сломал несколько ребер и заработал огромный шрам над правым глазом, который потом на снимке выглядел довольно красноречиво. И рана и последствия были серьезными, так что я надел на глаз повязку и целый день провел в ожидании худшего.
Когда Док в Нью-Йорке получил снимки, он немедленно разместил их в Интернете, и через несколько дней они появились на обложках трех ведущих американских журналов, включая «Тайм» и «Ньюсуик», и еще в семнадцати газетах Среднего Запада. А «Ридерс дайджест» даже прислал своего корреспондента из Лондона, раздражительного, угрюмого новозеландца, автора ста пятидесяти красочных историй, в мой подвал, чтобы он потом поведал читателям обо всех ужасающих подробностях случившегося. Через месяц, когда я стоял в очереди в магазине, то из бегущей строки телевизионных новостей узнал, что его рассказ о моем приключении занял первое место в списке подобных печатных материалов, опубликованных в Соединенных Штатах. Это сделало меня известной фигурой в газетном мире, но, если честно, я обязан своей популярностью прежде всего Доку. Когда я дома залечивал свои раны, он мне позвонил:
– Сынок, я занимаюсь этим бизнесом сорок лет и многое повидал, но ты просто настоящий счастливчик! Ты, правда, еще не самый лучший мастер, но можешь им стать. Не знаю, каким образом тебе это удается, но ты управляешься с камерой почти как волшебник. Это уже на грани искусства, и ничего лучше я пока не встречал!
Однако, если бы он знал всю правду, то не слишком бы удивлялся. О да, я снимал и, может быть, постоянно в этом деле совершенствовался, но если бы ему стало известно, что в это время происходило в моей голове, то, может, он не так сильно удивлялся бы.
