– Ну вот, – голос Сэмюэля доносился как будто из-под воды. – Брат никогда не был с тобой добр? Всегда тебя разочаровывал? Доставлял неприятности?
Я не мог оторвать глаз от Сэмюэля. В его левом зрачке я неожиданно различил Дамона. Ну или, по крайней мере, его тело, охваченное огнем. В правом зрачке был я сам. Я был с женщиной – то ли я ее целовал, то ли пил кровь из ее шеи.
Это прошлое? Будущее? Не знаю, но оно заворожило меня, и я хотел увидеть больше. Сэмюэль говорил что-то, но я не слушал. Я мог думать только о мертвом Дамоне.
– Да, ты превратил брата в вампира, но он убивал тебя бессчетное множество раз. Он разрушил твою душу. И тебе остается только разрушить его.
Я кивнул, когда картинка в глазах Сэмюэля начала меняться. Теперь Дамон склонился над женщиной, прижавшись губами к ее шее, отбросив огненно-рыжие волосы. Я узнал ее. Это была Келли.
Пламя становилось жарче, и меня уже не было в доке. Я снова оказался в Новом Орлеане жаркой, липкой сентябрьской ночью. Я хотел поцеловать Келли, но вдруг она упала на меня, и из ее спины торчал нож. Я бросился на Дамона, но было слишком поздно. Келли умерла, и мне хотелось убить Дамона. Это не вернуло бы ее, но я хоть немного приблизился бы к тому, чего хотел. Брат презирает меня за то, что стал вампиром? Отлично. Я убью его, и покончим с этим. Бросаться на невинных людей, только чтобы помучить меня? Отомстить за что-то, что случилось в прошлом? Да, я хотел убить Дамона, когда он напал на Келли. Но не убил. Сдержался. Я надеялся, что все изменится. В глубине души я жалел брата. Но некоторые люди не заслуживают еще одного шанса. Я подумал о том, как Кора убила Вайолет. Она плакала, но понимала, что это создание – не ее сестра. Почему я не могу сделать того же?
Сэмюэль почувствовал мою нерешительность. Он наклонился ко мне и прошептал:
– Надо убить Дамона.
– Убить Дамона, – повторил я. Словно туман, укутывавший мозг, рассеялся, и все вдруг сошлось с болезненной ясностью. Так просто. Столько времени ушло, чтобы понять, как мне стать свободным. Я должен убить брата.
Если Дамон умрет, мне будет безразлично, кого он мучил и кто мучил его. Мне не придется думать о его настроении, его вспышках гнева и привычке смеяться перед лицом смерти. А главное, мне не придется беспокоиться, не убьет ли он меня в первый же удобный момент. Если Дамон умрет, мне вообще не придется беспокоиться.
Я взглянул в глаза Сэмюэля, улыбаясь.
Он вручил мне кол:
