Сто стихотворений | страница 17



Росы предутренний озноб
Венчают твой высокий лоб.
В седых метелках ковыля
Постелью стелется земля.
Но мы с тобой не будем спать —
Нам лишь бессонница под стать.
Мы будем слушать горный гул
Обвалов, где поет Расул.
Пускай к нам спустится Кайсын,
Высот Чегема верный сын.
И из Башкирии Мустай
Одарит нежностью.
   Блистай
Всю ночь, созвездие друзей!
Кто хочет — с нами вместе пей
Веселый дружества кумыс.
Он скукой жизни не прокис
И не иссякнет никогда,
Как бед и Счастья череда.

1967

Тоскующему другу

Есть за плечами песни два крыла,
И новый день вчерашним светит светом.
Тоскуешь, друг, что молодость ушла
И женщина за ней уходит следом.
Ты за любовь любовью ей платил,
Но обернулась искренность притворством,
И трезвость поубавила светил
На небе правды, откровенно черством.
Тоскуй до сумасшествия. Дотла
Сгорай в тоске, коль некуда деваться.
Но есть в резерве верности, светла,
Святая память фронтового братства.
Она спасет. И ляжет шрам на шрам
На поле боя, пасмурном и диком.
Сквозь пепел лет смеется юность нам
Прекрасным беспощадным ликом.
Встречай ее в открытую, смелей,
Ответь на смех заботы мудрым смехом.
Твоя душа, как музыка,
   и ей
Не суждено довольствоваться эхом.

1967

Старый журавль

Во время перелета ласточки

отдыхают на спинах журавлей.

Кто я? Старый журавль, отстаю постепенно от стаи.
Вон на север весенний все дальше уходит косяк.
Там по мягким болотам линяют снегов горностаи.
И холстины тумана на голых деревьях висят.
Там гнездо моей жизни, извечная родина родин,
Заливные луга и леса в предрассветном дыму.
Там высокие звезды как гроздья созревших смородин.
Мне, наверно, туда не добраться теперь одному.
Кто ты? Легкая ласточка, сбитая ночью с дороги.
Острым крыльям твоим встречный ветер осилить
   невмочь.
Равнодушные звезды далеки и чужды тревоги,
Шторм под нами гремит, и кипит океанская ночь.
Хлещут волны внизу и соленой кидаются пылью.
Будь спасеньем моим, прижимайся плотнее к плечу.
Пусть доверье твое к моему прикоснется усилью:
Я спасу тебя, слышишь, и сам до гнезда долечу.

Синий свет

Все, что прошло, и все, что станется,
О чем я плакал и молчал,
Нежнее с каждым годом тянется
Туда, к началу всех начал.
Там детство с лампой керосиновой,
Там вместо дома моего
И всей деревни кол осиновый
Торчит — и больше ничего.
Там за церковною оградою
Ограды нет и церкви нет,
Под коромыслом зимней радуги,
Мой синий, синий, синий свет.
Цвет глаз моих идет от матери.
Лишь только голову закинь —
И хлынет синь по белой скатерти
Снегов, сольется с синью синь.