— Да мама, — ответил я, лишь бы меня не трогали.
— Обещаешь хорошо себя вести и быть хотя бы не таким молчаливым? Ты ведь кстати так и не написал ни один портрет из тех, что я просила? Нельзя отказывать графине Ельской, нарисуй хотя бы её!
Смена одних тем на другие была для мамы обычным делом, но мне было все равно, я не собирался себя хоть как-то вести, все что я хотел — это чтобы меня оставили в покое.
— Мне не нравится рисовать, — нужно было хоть что-то ответить, поскольку она требовательно на меня смотрела.
— Да как так, — тон стал намного холоднее, — то тебя не остановить было, изрисовал все стены в замке, то не нравится. Анри, мы приедем и ты нарисуешь этот дурацкий портрет графини, я не могу вечно ей говорить, что у тебя меланхолия.
Я ничего не ответил, чем снова вызвал неудовольствие матери. Что я мог ей сказать? Что когда я беру кисти и краски, то ничего не чувствую? Что в сердце не рождается ничего, что раньше давало мне творить и получать от этого громадное удовольствие? Думаю, она не поймет, как в общем-то и никто в замке не понимал меня никогда, кроме одного человека.
— «Какой был смысл одеваться? — думал я, позволяя слугам тщательно меня очищать, — одна поездка и все в грязи, если бы не плащ так и вообще можно одеваться только при приезде на место».
Когда они закончили, я дождался родителей и уже с ними прошел дальше.
— Анри! — мать строго на меня посмотрела, — обещай мне быть вежливым!
Я пожал плечами, откровенно врать мне совершенно не хотелось.
— Дорогой! — мама как обычно в такие моменты моего сопротивления обратилась к отцу, а у того разговор всегда был коротким.
— Приедем домой, высеку.
Вспомнив, что спина не зажила после сегодняшнего, я не стал искушать судьбу.
— Хорошо сударыня, я постараюсь быть милым.
Бросив благодарный взгляд на отца, мама зло сжала губы, когда подтолкнула меня вперед, где нас уже ждали. Барон и баронесса, похожие на два круглых шарика и их дочь, моя будущая жена. Прошлый раз наше знакомство было совершенно мимолетным и все что я помню, это робость и последующий свой побег перед красивой девочкой. То что предстало передо мной сейчас я не смог описать словами, юная девушка была просто прекрасна. Сложная прическа с выпущенным завитым локоном, грациозное платье, скульптурное лицо и что я сейчас только что вспомнил, прекрасные глаза глубокого изумрудного цвета. Я вспомнил, как они поразили меня прошлый раз.
— Ваша милость, графиня, — чета баронов подошла к нам, сияя как новенькая упряжь, — мы счастливы, видеть вас.
