В феврале ударили жестокие морозы. По всей стране прошли снегопады и засыпали железнодорожные рельсы. Товарные поезда с мукой застряли в пути. В Петрограде не хватило хлеба.
23 февраля начались волнения. Женщины пошли толпами по улице, крича: «хлеба, хотим есть!»
Но не только женщины шли в толпе, — шли и рабочие мужчины. И кричали не только «хлеба!»— кричали еще и «долой царя!» Над толпой появились красные флаги.
Забастовало сто тысяч рабочих. Забастовщики шли толпой к фабрикам, где еще продолжалась работа. Напирали на железные ворота, срывали калитки, останавливали машины. Городовые грозили шашками и выхватывали револьверы. Но забастовщики врывались во двор. Навстречу им из ворот фабрики уже валил народ: забастовка перекинулась на новую фабрику.
На мостах стояли патрули пешей и конной полиции. Они выполняли план Хабалова: не пускали рабочих в центр города.
С Выборгской стороны в город ехал трамвай двадцатый номер. На Литейном мосту городовые остановили его: вошли в вагон и всех, кого по одежде можно было принять за рабочего, высадили.
— Назад! Не приказано дальше пускать!
Но рабочие были упорны. Скоро Нева покрылась черными движущимися точками. Это рабочие, которых не пускали через мосты, переходили по льду, протаптывая по снегу новые тропинки. На берегу стояли часовые. Но они стояли редкой цепью. Оглядываясь, нет ли поблизости офицера, часовые молча пропускали рабочих дальше.
Рабочие шли на Невский.
К вечеру рабочие пробрались на Невский проспект и запрудили улицу.
Невский принял странный и тревожный вид.
Никогда еще на Невском ее было столько народа. Люди шли лавиной, бедно одетые, пришедшие издалека люди, — рабочие. Извозчиков и автомобилей с каждым часом становилось все меньше: толпа шла прямо по мостовой. Магазины закрывались, раньше времени опускались железные занавесы. Стало тихо, только слышался непрерывный топот тысячи ног.
Тихим ходом шли трамваи и звонили без перерыва, но толпа не сходила с рельсов. Вагоны останавливались, рабочие вскакивали на площадки и отнимали у вагоновожатых ключи. А без ключа трамвай не может ехать.
Вереницей застыли на рельсах трамваи.
Постовые городовые ушли со своих постов. Они собирались вместе и выходили из участков отрядами. Толпа забрасывала их осколками льда, поленьями, камнями, бутылками. Городовые стреляли холостыми выстрелами. Но холостых выстрелов никто уже не боялся.
