— Поясните, кстати, что это такое.
— «On call» означает «по требованию». Онкольная ссуда — это ссуда до востребования, обычно под залог ценных бумаг, акций или векселей.
— А почему финансисты так их боятся? — спросил надворный советник. — Только и слышу, что это рискованно.
— Конечно, рискованно. Ведь банк может потребовать свои деньги назад в любой момент. Лишь с отчаяния, от безысходности можно привлекать такие средства. Или по-русски на авось. А тут еще берут их под соло-вексель.
— Соло-вексель имеет только одну передаточную надпись, правильно?
— Да. В случае отказа погасить вексель не на кого обратить регресс. Это не ценная бумага, а филькина грамота.
— Но почему же банки принимают такие бумажки в залог?
— Потому что это приносит большой доход.
— До поры до времени?
Сипайло терпеливо пояснил:
— Не все рискованные операции кончаются крахом. Большинство заемщиков все же стараются вернуть ссуду. А потом, операции с соло-векселями ввел Государственный банк. В нарушение собственного устава, кстати замечу.
— Зачем? — опять поразился сыщик.
— Для финансирования влиятельных землевладельцев. Кроме того, это способ передачи земельных угодий в нужные руки. Через продажу имущества несостоятельных должников.
Алексей Николаевич поморщился:
— Если уж Государственный банк разводит спекуляции… Чего тогда ждать от Меринга со Шлейфером?
И покосился на собеседника: не скажет ли тот чего интересного. Но приват-доцент сделал вид, что не расслышал.
— Все было хорошо, — продолжил он, — пока в Европе не случился сбой. Денег стало мало, и они сделались дороги. В позапрошлом году биржи продавали их под четыре процента, потом подняли до пяти. Сейчас и за семь с половиной не найдешь. А наши банки сами ссужали заемщиков под семь процентов годовых. Теперь они занимают дороже. Вот что наделал европейский кризис.
— Минуту, — остановил рассказчика Лыков. — Я хочу понять. Предположим, я банкир. Перехватил деньжат на Петербургской бирже. Как они там оказались?
— Приехали из Германии или Франции.
— Угу. Я взял их под семь с половиной процентов годовых? Так дорого?
— Именно, — с жаром пояснил приват-доцент. — Чтобы перехватиться. Поскольку заимствовали прошлым летом сроком на один год, а заемщику выдали на пять лет! Взяли короткие деньги, а в рост отдали длинные.
— Почему?
— Из-за жадности и глупости наших банкиров. Которые думали, что рост будет всегда, а кризисов на их веку не случится. Наши банкиры дураки, они Маркса не читали. И вышло то, что вышло. Займы германцам надо возвращать, а как? Клиент отдаст ссуду лишь к концу срока. Глупый банкир рассчитывал покрыть разрыв на той же бирже, а там свободных денег нет. Можно занять только короткие и дорогие. А выдал-то он длинные и дешевые. Ну и… сами понимаете. Крах. Особенно сильно он должен проявиться в жилищном строительстве.
