— Но вернемся к кризисам, — спохватился надворный советник. — Асланов дознает уголовную версию смерти оценщика, а я — финансовую. Не исключаю, кстати, что они потом пересекутся. И в рамках этой версии мне нужен консультант. Есть такой в городе?
— Есть, — не задумываясь, ответил Красовский. — Я в прошлом году раскрыл кражу у приват-доцента Сипайло. Вошли через подбор ключей и унесли все, что было… Адольф Леонардович сильно горевал, особенно за фамильные фотокарточки. Я быстро отыскал похищенное, и он, помнится, был тогда очень благодарен. Сошлитесь на меня, Сипайло даст полную консультацию.
— Так он кто?
— Доктор финансового права, служит в университете.
— Спасибо.
Пора было расходиться — половина второго ночи, официанты зевали во весь рот и красноречиво смотрели на часы.
— Николай Александрович, понимаю ваши опасения. Но могу я рассчитывать на посильную помощь с вашей стороны? Вот хотя бы как сейчас, с подсказкой про нужного человека?
— Такую всегда пожалуйста. Но лучше держать наше общение в секрете.
— Договорились. Последний вопрос позволите?
— Слушаю.
— Асланов упоминал про гайменника Ефима Корбу…
— Гайменник — это то же, что грантовщик?
— Да. Корба якобы неуловим, никак поймать не могут. Вместе с ним два брата. Правда все, что он рассказал?
— Правда. Ловкие ребята, самые злые во всем Киеве, вот их и боятся выдавать. Но есть там одна история.
— Ну-ну…
— Год назад дезертир Корба, старший из них, все же попался. Его обмерили по системе бертильонажа и сняли на карточку. Потом негодяй сбежал из Кирилловской психиатрической лечебницы, куда его поместили наши добрые прокуроры. А вскоре и анкета из картотеки пропала.
Лыков не поверил своим ушам:
— Из картотеки сыскного отделения пропала анкета с приметами преступника?
— Да. И фотографии тоже.
— И… кто это мог сделать?
— Да кто угодно. Жалование у людей маленькое.
— Киевское сыскное хоть кого-то ловит?
— Разумеется, ловим, и часто, — обиделся за отделение надзиратель. — Подкалывателей, например, — с них взять нечего, таких сразу в тюрьму. Кулачников-хулиганов. Карманников опять же берем. Столёвскую часть[21] уже с большим разбором: там есть полезные для Асланова люди.
— А убийц?
— Это самое страшное, таких начальство не допустит оставить на свободе. Ищем на совесть.
— Находите?
Красовский вздохнул:
— Эх, девятисотый… Только начался, а уже такое. Слышали про вчерашнее происшествие в Лавре?
— Нет.
— Один богомолец другого зарезал. Прямо в странноприимной гостинице.
