Времён крутая соль [сборник] | страница 18

Клубится дыма волчий хвост

Над обгоревшею избою,

Кругом, как брошенный погост,

Зима. Россия. Мы с тобою.

И снегопад. И тишина.

И больше некуда податься.

А где-то там шумит страна.

Какая? Чья? Не догадаться.

2005

Не убывает снежный март,

Белея зимней сказкой длинной.

Колодой сувенирных карт

Рассыпан пригород старинный.

И что-то чудится вдали,

И взгляд улавливает зоркий…

Валеты. Дамы. Короли.

И банк сорвавшие шестёрки.

2005

В стране измаянной и скудной

Мы доживаем век свой трудный,

Ожесточенье, жалость, жуть

Мы чувствуем попеременно —

Пришла, явилась Перемена,

Сегодня — не когда-нибудь.

Полна торжественного гула,

Нас на обочину столкнула,

Как старика в толпе амбал,

Не слышно строк — шуршат дензнаки,

Нефть брызжет, бомж бредёт во мраке,

Попы и воры правят бал.

2006

Сгорел собор. Потеряна планета.

Убийцам — слава, проходимцам — путь.

Что, новый век, ответишь ты на это?

Что в эсэмэске предпочтёшь черкнуть?

Век тёмного фанатика и гея,

Упавших небоскрёбов и попсы —

На Страшный Суд явившись, не робея,

Взамен души, что бросишь на весы?

2006

Мы прощаем Петру злодейства

За сверканье Адмиралтейства,

За Невы гранитный убор,

За Исаакиевский собор.

Что нам те старинные страхи,

Те стрелецкие дыбы, плахи,

И над сыном неправый суд,

И кровавых сотни причуд,

И разгул наводнений шалый…

Смотрят в белую ночь ростралы,

Светит мрамором Летний сад,

В полдень пушки слышен раскат,

А на камне, волне подобном,

Будто с грозным рокотом дробным

Скачет, в небо вздыбив коня

И ни в чём себя не виня,

Он, смеясь над нашим прощеньем,

Полон яростным вдохновеньем.

1995

Что город мой, с тобой?

Ты на ветру

Дрожишь, гудит Нева, кренятся зданья,

И ворон сел на голову Петру —

Дурное предзнаменованье.

Того гляди, услышишь: «Never more»

И сгинет всё, и древней станет тенью,

И только строк обрывки про узор

Чугунный, про державное теченье…

1990

Мне город шепчет неустанно,

Хоть всё прощальнее и реже,

На Невском или на Расстанной,

Большой Московской и Разъезжей.

То на мгновенье остановит,

То на ходу бормочет шало,

На позабытом слове ловит,

На том, что было и пропало.

Балконов стройные извивы,

Колонн коринфские причуды,

И льды Фонтанки молчаливы,

И зимние на них этюды.

А он всё шепчет неумолчно,

Всё явственней и безответней,

То в утра миг, то в час полночный,

То зимнею порой, то летней.

1990