– Дженни, оставь шоколад в покое и отойди от поддона – медленно, – говорю я ей, как можно лучше стараясь подражать голосу киношного психолога-переговорщика. – Я хотела попросить, может, поможешь мне кое в чем, но знала, как ты занята на работе, – объясняла я, обходя ее вокруг, забирая у нее из рук поддон, пока она не натворила бед себе или другим своим обжорством на почве безработицы.
– Работа! – всхлипывает тут же Дженни, и губы у нее начинают трястись. Она тянется сразу двумя руками и опять хватается за поддон с еще не заполненными шоколадками.
– Иисусе, да дай мне хотя бы до конца доделать! – сердито бросаю я и шлепаю ее по рукам.
Она вздыхает и в конце концов отпускает поддон с шоколадками и успевает усыпать крошками арахисового печенья изо рта все оставшееся лакомство, прежде чем повернуться ко мне.
Я убираю поддон подальше от нее да и от своего прожорливого взгляда тоже, пока меня саму не начинает подташнивать.
– Как я уже сказала, здесь есть куча дел, которые ты могла бы для меня сделать. Мне нужен интернет-сайт, созданный и поддерживаемый, нужно, чтоб кто-то занялся рекламой и всем, что связано с маркетингом этого заведения, в чем я не разбираюсь вовсе. На днях мне позвонили из одного журнала, хотели условиться об интервью, а я понятия не имею, что тут к чему. Понимаю, для тебя это не идеальная работа и, наверное, я не смогу даже близко платить столько же, сколько ты заколачивала раньше, но ты не согласишься поработать у меня, временно, пока не подыщешь себе что-то другое?
Визг, что вырывается у Дженни, преодолевает звуковой барьер и заставляет мелких собачек по всей стране заскулить от ужаса. Она обхватывает меня руками и принимается скакать вверх-вниз, вновь вызвав во мне тягостные ощущения при проявлениях восторженной любви, которые люди считают нужным выказать.
– Клэр, огромнейшее тебе спасибо! Обещаю, больше я не буду кукситься. Я такую работу покажу, что тебе захочется отодрать меня за милую душу!
Подняв взгляд, вижу стоящего за спиной Дженни Папаню. Вид у него такой, будто он предпочитает, чтоб его стошнило арахисовым печеньем в белом шоколаде, чем услышать ненароком наш разговор.
– Я просто… мне надо… пса моего голод одолел, – бормочет он, поворачивается и шагает прочь.
Дженни меня отпускает и смотрит, как мой отец быстро выходит из магазина.
– У твоего отца есть собака?
Я повела головой из стороны в сторону и глубоко вздохнула:
– Боже упаси.
