Лицо девушки оставалось в тени, но я чувствовала на себе ее испытующий взгляд.
– Вы в порядке?
– У меня все отлично. Спасибо.
Однако она упорно продолжала смотреть на меня. Затем шагнула поближе и легонько коснулась моего локтя.
– Знаете, по-моему, это не самое подходящее место для замужней женщины, чтобы гулять в одиночестве. А что, если нам пропустить по стаканчику? Я знаю хороший бар неподалеку. – Заметив мои сомнения, она выпустила мой локоть и слегка попятилась. – Но конечно, если у вас другие планы, то я не обижусь.
– Нет. С вашей стороны очень любезно меня пригласить. На улице так холодно. Я… только сейчас поняла, что продрогла до костей.
Мы молча прошли по двум узеньким улочкам и свернули в сторону светящегося окна. Какой-то китаец открыл нам тяжелую деревянную дверь, и моя спутница обменялась с ним парой коротких фраз. В баре было тепло, окна запотели от влажных испарений, компания мужчин распивала спиртные напитки. Водители такси, объяснила Лаура и провела меня в конец зала. Лаура Леконт заказала напитки, а я тем временем села за столик и сняла насквозь промокшую накидку. В маленьком зале было шумно и весело; мужчины следили за карточной игрой в углу. В зеркале на стене я вдруг увидела свое лицо, бледное, в каплях дождя, мокрые волосы облепили голову. А почему, собственно, он должен любить только меня? – подумала я, но поспешно отогнала эту мысль.
К столику подошел немолодой официант с подносом, и Лаура вручила мне бокал коньяка. И вот теперь, когда мы сидели за столиком, я поняла, что мне не о чем с ней говорить.
– Хорошо, что мы зашли внутрь, – бросив взгляд в сторону двери, сказала Лаура.
Дождь уже зарядил не на шутку, потоки воды, булькая, стекали в сточные канавы.
– Думаю, да.
– А месье Лефевр дома?
Она назвала Эдуарда официально, по фамилии, хотя знала его гораздо дольше меня.
– Понятия не имею.
Я сделала глоток коньяка. Напиток обжег горло. И неожиданно я начала говорить. Скорее всего, дело было в отчаянии, а возможно, в осознании того факта, что женщина вроде Лауры успела близко познакомиться с изнанкой жизни и ее вряд ли может что-нибудь удивить. Или же мне просто хотелось увидеть ее реакцию. Тем более что она, похоже, не принадлежала к числу женщин, представлявших для меня угрозу.
– Я была в расстроенных чувствах. И решила, что будет лучше… пройтись.
Она кивнула и едва заметно улыбнулась. Волосы ее были стянуты в низкий аккуратный узел, что больше пристало школьной учительнице, нежели ночной птичке.
