Ему показалось, что земля под ногами пошла волнами, а затем и вовсе выгнулась дугой. Альберт отскочил от стены, потому что его вдруг запорошило побелкой. Он потер глаза от белых хлопьев и огляделся.
Кажется, все.
После десятка толчков земля и гора пришли в некоторое равновесие, Альберт поспешно вошел в дом, перешагнул через разбитую кружку, упавшую со стола, и поднялся к матери.
Марта сидела на кровати, укрытая одеялом, на нее небольшое землетрясение, кажется, не произвело особенного впечатления.
– Ты в порядке, Альберт? – она улыбнулась и расправила одеяло на коленях. – Это даже смешно было, не то что пятнадцать лет назад. Вот тогда трясло так трясло. Да ты и не помнишь, наверное?
– Не помню.
Альберт прислонился плечом к двери, глядя на улыбающуюся Марту. Ее совсем не напугало то, что повергло в ужас самого Альберта. Старшее поколение вообще было на удивление спокойным в отношении ко всему. Возможно, правда, сейчас стало жить куда проще, чем раньше. Только Альберта это ни капли не утешало. Ему казалось, что каких-то пару лет назад жизнь была совсем другая.
Конечно, так оно и было. Был жив Тиль, глава семьи, Юнга и Карел всегда были рядом, Петерс была просто соседской девчонкой, а проблемы взрослой жизни казались такими страшными и далекими.
Они и сейчас кажутся страшными. Только теперь их нужно решать, и нет ни отца, ни брата, ни сестры.
А о Пет он решил пока что не думать. Очень хотелось с кем-то поговорить, и Альберт пообещал себе обязательно зайти к Лиа. Вряд ли она в своем счастливом браке сможет что-то посоветовать, но хотя бы выслушает и посочувствует. Или хотя бы просто выслушает, а там уже не важно.
Уже выйдя в коридор, Альберт подумал, что ему было бы очень интересно поговорить с Дааном, так, чтобы рядом никого не было. Но это, к сожалению, могла только Лиа, а теперь, похоже, еще Джои. А Даан должен был быть потрясающим собеседником – главное, что он умел слушать, а не только говорить. Обратным, бывало, грешила его прекрасная жена.
Альберт вошел в комнату Юнги и огляделся. Уходя, она убрала все вещи в ящики, которые стояли в углу. Кажется, что здесь и не жил никто с того момента, как дом был построен. На столе, шкафах и ящиках лежал сантиметровый слой пыли. Подойдя к столу, он нарисовал пальцем на столешнице дорогу, пересек ее двумя еще такими же, указательным и средним пальцами пробежался по этой улице, оставляя следы, и рухнул вниз.
Здесь делать было нечего.
