- И что вот так все бросили как было и сбежали прятаться в подвале?
- Опытные, - тяжело вздохнул лорд Эйн.
Искоса посмотрела на него, потом осторожненько вместе со стулом отодвинулась. Этот глянул на меня недобро, протянул руку, за ножку стула ухватился, и придвинул обратно. Сидим. У меня все еще зубы стучат от холода, и мысли недобрые витают. В смысле мужик то не только тупой, он еще и невменяемый, раз все так предусмотрительно сбегают при малейшем намеке на ярость у буранчика.
- И часто они... опыт свой проявляют? - осторожно спросила я.
Лорд Эйн пожал плечами, задумался и нехотя ответил:
- Три-четыре раза в год.
О как! Невменяемость у нас строго по графику, оказывается.
- И как накатывает? - продолжила я. - По причинам, или просто из прихоти?
На этот раз сначала раздался скрежет, затем злое:
- После каждого заседания совета, ну и когда мать... заявится.
То есть у нас проблемы на работе и в семье тоже не сладко. В общем, мужик так себе, и даже хуже.
И тут этот, с большими проблемами, взял и положил руку мне на колено. Молча, властно и по-хозяйски. Молча, безапелляционно и тоже весьма по-хозяйски, в конце концов, это мое колено, убрала его руку. Последняя шлепнулась на колено снежика, от чего он удивленно воззрился на меня. Сидим. Смотрим на огонь, я лично отогреваюсь. И тут этот взял и положил ладонь мне на бедро. Молча взяла брезгливо за один его длинный холодный палец, подняла длань с себя, бросила ему на колено.
- Весьма странно, что не действует, - глубокомысленно заметил снежный.
- А как должно действовать? - проявила я любопытство.
- Ты должна томно вздыхать, восторженно смотреть на меня, таять от каждого прикосновения и быть на все согласной, - сообщил сугробик.
Представила себе. Повернулась к Эйну, косящему на меня глазом, томно вздохнула - страшненький, зато свой, любимый, восторженно глянула на стекло холодильного шкафа - я в нем такая красивая отражалась, и тут снегордик взял и положил опять свою лапу мне на колено. А лапа, кстати, холодная! А я еще не согрелась.
- Да убери же ты лапу! - взвилась я со стула.
На меня с интересом поглядели красными глазенками. Затем плавно поднялись, скользящим движением приблизились и жарким шепотом поинтересовались:
- Возбуждаю?
- Вымораживаешь! - искренне воскликнула я. - До сих пор морозит, а тут еще ты со своими ледяными лапами!
Интерес в глазенках сменился недоумением. Поднял ладонь, поднес к лицу, поразглядывал и выдал:
- Да нет же, оболочка на месте, значит выморозить не мог.
