– Хотя ты и порядочная сволочь, но убивать тебя мы не собираемся. Надеюсь, у тебя было достаточно времени, чтобы понять, какой ты человек и для чего живешь на белом свете.
– Имел достаточно, – всхлипывая, проговорил грозный когда-то опер, медленно выходя на берег.
– Только без глупостей! – Женька направил на него пистолет, одновременно отступая немного в сторону. – Наш друг предупредил, что ты человек ненадежный. Потому я цацкаться с тобой не буду. А поведешь себя по-человечески, то и мы тебя не обидим. Хотя хорошего отношения ты и не заслуживаешь.
Опер нехотя вышел на берег, все время испуганно посматривая на нас и стараясь незаметно глянуть на свой шалашик.
– Не волнуйся! Богатств твоих трогать не собираемся. Тут этого добра – целые горы. Так что, всем хватит. А если наш разговор пойдет нормально, то заберешь их с собой и с ними домой вернешься.
– Куда – домой? Я здесь уже два года. Женушка моя сладенькая уже давно меня из квартиры выписала и другого мужа себе привела.
– Не знаю, насколько тебе это понравится, но в том лесу, откуда мы сюда отправились, еще и пяти минут не прошло. Так что жена твоя даже обед тебе приготовить не успела.
Если бы я сказал, что я багдадский халиф, то он удивился бы куда меньше. У него даже нижняя челюсть отвисла. А вид у него был настолько комичным, что даже цирковой клоун позавидовал бы.
– Ч-что?
– Ты все хорошо услышал. Я потому и оставил тебя здесь так надолго, ибо хотел, чтобы ты снова человеком стал. Ведь там, в отделении, в твоих глазах только золотые монеты светились, да камни-самоцветы отзеркаливались. Ни умом, ни любовью к ближнему там и не пахто. В тебе люди защитника видеть хотели, а ты сам стал грабителем с большой дороги. За несколько килограмм металла ты готов был убить. Только бы тот металл себе забрать.
Он обреченно склонил голову, не решаясь взглянуть мне в глаза.
– Слушай, ты, лох ментовский! – не сдержался и вступил в разговор Женька. – Лично я тебя собственными руками порвал бы. Только хозяин запретил. Так что, не выкорячивайся. Хватай свои находки и чеши отсюда, пока у меня терпение не лопнуло.
– Успокойся, Николай!
Я специально назвал его другим именем, помня, с кем дело имеем. Тем более, что в Женьке опять проснулся Бинт А мне не хотелось, чтобы он снова потерял свое человеческое лицо. Теперешний Евгений нравился мне куда больше, чем прежний отморозок Бинт.
– Но смотри, ментяра поганый, если вздумаешь о ком-то из нас вспомнить, а, тем более, вякнуть кому-то, я тебя шлепну.
