– Дяденька, зачем вы пылесосите? – пискнул Валик.
– Нравится, – отвечал он просто. – Ведёшь щёткой по пыли, а за ней ровный чистый след остаётся. От этого мне приятно становится, и чувствую лёгкое такое возбуждение, будто с горки лечу. Как в пионерском лагере увидал пылесос в первый раз, так и влюбился в него!
– Но неужели же вам не приелось?
– Нет, детушки, не приелось… – покачал он головой и призадумался, а через минуту продолжил: – Я вам вот что скажу, детки. От непостоянства – все беды человеческие. Один женщину полюбит, а потом разлюбит и бросит, другой начнёт симфонию писать, утомится и плюнет, а третий щеночка пригреет, приласкает, да и утопит через полгода. Запомните: человеку, которому приелось, имя подлец. А что будет, если он в Господа сначала уверует, а потом прискучится? Молчите? Вот так-то.
И он, погладив нас по головам, продолжил уборку, а мы медленно поднялись в свою комнату и сели на кровати, с запоздалым раскаянием вспоминая, как вчера попросили маму не готовить больше пшённую кашу. Она ещё так искоса взглянула…
48. Истории безоблачного детства. О физической культуре
Кроме прочих предметов, в нашей школе преподавали физическую культуру. Вёл её сеньор Рунас, бывший аббат, урождённый пуэрториканец. Не по своей воле, конечно, а по назначению директора – учителей в те времена сильно не хватало. Сеньор Рунас был человеком духовным и от души презирал физическую культуру. Все наши упражнения заключались в неторопливой прогулке до школьного стадиона и сидении на травянистом пригорке под яблоней. Некоторое время мы традиционно смотрели на проплывающие облака, а потом он угощал нас конфетами «коровка» и начинал занятие:
– Возможно ли в нынешнее время хоть что-то? Возможно ли в принципе? – голос сеньора Рунаса был печален. – Что бы мы ни сказали, что бы ни подумали – всё уже запечатлели до нас Великие. Гекатомбы Великих строго следят за нашими малейшими пуками: «а ведь мы уже писали об этом сто лет назад и даже тысячу!» Любую нашу мысль можно разложить на Великие составляющие. Любую, любую, любую. Что вы на это скажете, детки? Думайте.
– Апокалипсис близок, как никогда, – заученно отвечал Толик, и все морщились от такой банальности.
– Грядёт качественный скачок, переход на новый уровень. Неслыханный фазовый сдвиг! – говорил я, изо всех сил пытаясь не расхохотаться и через слово пофыркивая. Но мои шуточки давно надоели, и все слушали Валика.
– Лишь плебей и выскочка рассматривает свои мысли сквозь чужие призмы! – восклицал Валик возвышенно. – Сильный и смелый не слышит шёпота из могил, сильный и смелый создаёт мир наново!
