, я наконец почувствовал себя свободным человеком. Мы прошли через Английский канал
[9], и еще до Грейвсенда
[10] я договорился с лоцманом, что он возьмет меня с собой, когда поплывет к берегу. Тогда-то капитан и показал свое истинное лицо: я не ошибся, когда посчитал его коварным типом себе на уме. Я сложил свои вещички и, пока они с лоцманом о чем-то разговаривали, пошел пообедать, но, когда вернулся на палубу, оказалось, что мы уже порядочно углубились в устье Темзы, а катер, на котором я должен был добраться до берега, уплыл. Шкипер сказал, что лоцман просто забыл обо мне, но я ему не поверил. Мне стало жутко, когда я подумал, что мои напасти еще не закончились.
И вскоре мои подозрения подтвердились. От берега к нам подлетел катер, и на палубу взобрался долговязый тип с длинной черной бородой. Я услышал, как он стал спрашивать помощника капитана, не нужен ли им речной лоцман, но мне показалось, что парень этот в наручниках разбирается намного лучше, чем в рулевом управлении, поэтому решил на всякий случай держаться от него подальше. Но он вышел на палубу и даже о чем-то со мной заговорил, при этом пристально меня разглядывая. Мне слишком любопытные люди вообще не нравятся, а уж те, у кого борода явно приклеенная, и подавно (особенно в том положении, в котором я тогда был), поэтому я решил, что пора мне делать ноги.
И вскоре мне представился такой случай, и я, само собой, его не упустил. Прямо у нас перед носом прошел большой углевоз, и пароход пришлось остановить. А в это время позади как раз проплывала баржа. Ну, я по веревке и спустился на нее потихоньку, когда меня никто не видел. Багаж свой, естественно, пришлось бросить на пароходе, но на мне-то был пояс с золотом, да и возможность отделаться от полиции стоила пары чемоданов. К тому времени я уже был полностью уверен, что и капитан, и тот лоцман оказались предателями и сообщили обо мне полиции. Мне и сейчас иногда очень хочется встретиться с этими гадами где-нибудь в темном переулке.
Я весь день слонялся по барже, пока она плыла по реке. На ней, кроме меня, находился только шкипер, но он занимался своим делом. Эта грязная посудина была такой большой, что времени смотреть по сторонам у него не было. Ближе к вечеру, когда начало смеркаться, я прыгнул в воду, поплыл к берегу и оказался посреди какого-то болота в нескольких милях восточнее Лондона. Промокший до нитки и голодный как собака, я кое-как пешком добрался до города, там прикупил себе новую одежонку в какой-то дешевой лавке, поужинал и снял себе самую тихую комнату, какую только смог найти.
