Премудрый пискарь | страница 5
– Довольны ли вы, господа генералы? – спрашивал между тем мужичина-лежебок.
– Довольны, любезный друг, видим твоё усердие! – отвечали генералы.
– Не позволите ли теперь отдохнуть?
– Отдохни, дружок, только свей прежде верёвочку.
Набрал сейчас мужичина дикой конопли, размочил в воде, поколотил, помял – и к вечеру верёвка была готова. Этою верёвкою генералы привязали мужичину к дереву, чтоб не убёг, а сами легли спать.
Прошёл день, прошёл другой; мужичина до того изловчился, что стал даже в пригоршне суп варить. Сделались наши генералы весёлые, рыхлые, сытые, белые. Стали говорить, что вот они здесь на всём готовом живут, а в Петербурге между тем пенсии ихние всё накапливаются да накапливаются.
– А как вы думаете, ваше превосходительство, в самом ли деле было вавилонское столпотворение или это только так, одно иносказание? – говорит, бывало, один генерал другому, позавтракавши.
– Думаю, ваше превосходительство, что было в самом деле, потому что иначе как же объяснить, что на свете существуют разные языки!
– Стало быть, и потоп был?
– И потоп был, потому что, в противном случае, как же было бы объяснить существование допотопных зверей? Тем более, что в «Московских ведомостях» повествуют…
– А не почитать ли нам «Московских ведомостей»?
Сыщут нумер, усядутся под тенью, прочтут от доски до доски, как ели в Москве, ели в Туле, ели в Пензе, ели в Рязани – и ничего, не тошнит!
Долго ли, коротко ли, однако генералы соскучились. Чаще и чаще стали они припоминать об оставленных ими в Петербурге кухарках и втихомолку даже поплакивали.
– Что-то теперь делается в Подьяческой, ваше превосходительство? – спрашивал один генерал другого.
– И не говорите, ваше превосходительство! Всё сердце изныло! – отвечал другой генерал.
– Хорошо-то оно хорошо здесь – слова нет! а всё, знаете, как-то неловко барашку без ярочки! да и мундира тоже жалко!
– Ещё как жалко-то! Особливо, как четвёртого класса, так на одно шитьё посмотреть, голова закружится!
И начали они нудить мужика: представь да представь их в Подьяческую! И что ж! оказалось, что мужик знает даже Подьяческую, что он там был, мёд-пиво пил, по усам текло, в рот не попало!
– А ведь мы с Подьяческой генералы! – обрадовались генералы.
– А я, коли видели: висит человек снаружи дома, в ящике на верёвке, и стену краской мажет или по крыше словно муха ходит – это он самый я и есть! – отвечал мужик.
И начал мужик на бобах разводить, как бы ему своих генералов порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не гнушалися! И выстроил он корабль – не корабль, а такую посудину, что можно было океан-море переплыть вплоть до самой Подьяческой.
