Слайв хотел запротестовать по этому поводу, но два кувшина оказались перед ним на столе быстрее, чем он смог что-то сказать. Карл поднял один из них и громко произнес:
— Пусть процветает Бурлундия всегда!
С этими словами он начал пить из кувшина. Много проливалось ему на одежду, но Карл этого не замечал. Бывший князь пил за свою бывшую страну.
Выпив половину кувшина, Карл, помутневшим взглядом посмотрел на Слайва, и сказал, заплетающимся языком:
— А т-т-ы-ы почму не пеш за бул…?
— Чего? — не понял Слайв.
— Я т спра, почму т-т-ы-ы н пеш за…? — повторил Карл.
Слайв, только что положил в рот большой кусок мяса и сейчас мог произнести в ответ только:
— А м-м-м ву там!
Теперь Карл удивленно уставился на Слайва. Тот дожевал мясо и взял кувшин с напитком. У Карла автоматически рука тоже схватила кувшин, и друзья выпили еще раз за процветание страны, в которой находились. Потом они выпили за королевство и короля. Потом они выпили за хозяина харчевни, а он за это принес им еще по кувшину, бесплатно. Потом они выпили за хозяйскую свинью, которая так благополучно вернулась из леса. За это хозяин им ничего не принес. Зато принес Карл. Его очень обидело, что хозяин не поддержал их душевного порыва выпить за его хавронью еще кувшин напитка. Пришлось Карлу на своих усталых ногах доползти до барной стойки, и с помощь рукоятки меча объяснить хозяину харчевни, что их помыслы чисты, и ничего против хозяйской свиньи они не имеют. Хозяин возражать не стал. Да и как тут возразишь, если, едва стоящий на ногах посетитель, размахивает мечом и орет страшным голосом, что он князь Бурлундский — Карл. А того, кто в это не верит, он сейчас же готов убедить в этом, вот этим самым мечом.
Ужин двух путешественников затянулся и закончился так, как и заканчивается большинство подобных гуляний. Карл, выпив очередную порцию напитка, прилег на столе харчевни и заснул. Пришлось не вполне трезвому хозяину харчевни и вполне нетрезвому путешественнику Слайву тащить бывшего князя Бурлундского в отведенные ему покои на втором этаже этого дома. После этого Слайв достал из кармана еще две золотые монеты и отдал их хозяину.
— Былрю! — сумел выговорить хозяин харчевни и нетвердой походкой направился к двери из комнаты.
— Э-э-э-й, хзян! — догнал его в дверях голос Слайва. — Азьте нс урм и прнше. Нм ид-дти ндо.
Что это означало хозяин харчевни, конечно, не понял, но по многолетнему опыту знал, что гостей надо разбудить утром и пораньше. Им надо было идти. Все так говорят, чего уж тут догадываться.
