Рия умела обсуждать с женами президентов поездки на стекольные заводы и на виноградники. Если ей позволяли, она даже могла рассуждать по поводу жизненно важной роли экспорта или добычи эруминума — нового минерала. Правда, ее редко об этом просили. Такие важные темы, как правило, оставались прерогативой сначала ее деда, короля, а потом — ее кузена Феликса, наследного принца Мекджории.
Но ей никогда не приходилось выполнять миссию, которая имела отношение к ее собственной свободе и к свободе ее страны. Эта тревожная мысль не давала ей покоя и снова и снова била барабанной дробью по нервам.
«Сделай это!» — приказала она себе.
Голос, донесшийся из коридора, на этот раз был отчетливо слышен, что заставило Рию выпрямиться. Плечи назад, голову вверх… Она словно услышала строгую команду отца и, чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох.
Но сегодняшний случай особый. Этот мужчина не был незнакомцем, и она не собиралась вести с ним светскую беседу.
Ручка двери повернулась. Рия напряглась и слегка повернула голову, но затем, передумав, отвернулась. Она не хотела, чтобы он решил, что она нервничает. Она должна предстать перед ним спокойной, собранной и владеющей ситуацией.
Владеющей… Это слово глухо прозвучало в ее голове. Когда-то достаточно было ее желания — и все, что она хотела, принадлежало ей. Однако несколько месяцев назад ее жизнь перевернулась с ног на голову, и теперь все было по-другому. Будущее рисовалось темным и опасным.
Но, возможно, если эта встреча пройдет более-менее успешно, она сможет спасти свою страну — и семью — от внезапно обрушившегося на них бедствия. Правильно истолковав ошибки прошлого, Рия надеялась спасти счастье своей матери. А для отца… Нет, это будет слишком. Не сейчас. Мысли об отце ослабляли решимость молодой женщины, забирая силы, которые были так нужны ей.
— Доклад должен лежать на моем столе к вечеру.
Дверь распахнулась. Мужчина, которого она с тревогой дожидалась, вошел в комнату. Времени на размышления больше не осталось.
Когда он появился, сердце Рии забилось быстрее. Дыхание перехватило. Впервые она ощущала себя потерянной, уязвимой — без привычной охраны, стоящей за спиной. Всю жизнь рядом с ней находились телохранители, и было на кого положиться в любой ситуации.
Теперь защиты не было. Рию лишили этого права. Это было первое, что отобрали у нее и ее семьи во время бунта, начавшегося после неожиданной смерти Феликса и обнародования шокирующей правды о прошлом ее отца. Все изменилось быстро — так быстро, что у нее не было времени подумать о возможных последствиях этих изменений. И сейчас от мыслей о будущем у нее болезненно скрутило живот.
