В Западной Африке обитает семейство ядовитых бабочек, состоящее из пяти видов. Но там же распространен еще один вид бабочек, съедобных и совершенно безобидных. Чтобы защитился от птиц, эти бабочки развили способность имитировать своих ядовитых собратьев, причем все пять их видов. Самка безобидных бабочек может откладывать пять различных видов яиц, причем размеры кладки соответствуют кладке одного из пяти видов. Удивительно! Только зачем имитировать все ядовитые виды, когда достаточно было бы скопировать лишь один из них? Подобное поведение объясняется частотностью выбора. Дело в том, что в выбранном ареале одновременно сосуществуют представители всех пяти видов ядовитых бабочек. Если бабочки-хамелеоны начнут имитировать лишь один из них, со стороны будет казаться, будто представителей этого вида развелось чересчур много, и тогда птицы могут научиться опознавать среди них неядовитых притворщиков. Совсем как в военной маскировке: объект поиска должен оставаться неизвестным.
Этот пример обнадеживает и напоминает об одном из приведенных Кантом аргументов против лжи: если все начнут лгать, ложь будет невыгодной, ведь мы перестанем друг другу верить. Поэтому обман регулирует сам себя. Но верна и обратная закономерность: чем больше людей говорит правду, тем большую выгоду приносит ложь — именно потому съедобные африканские бабочки освоили не одну, а целых пять обманных тактик. Блеф — это игра, в которой приветствуются инновации.
Поскольку обман в истории нашей эволюции — явление крайне частое, в животном мире сформировалось множество стратегий борьбы с ним. Многие из них в человеческом мире назвали бы моральным возмущением. Обнаружив еду, макаки-резусы подают сигнал остальным. Однако время от времени они умалчивают о добыче. Биолог Марк Хаузер установил, что к такого рода уловке прибегают около 55% изученных им обезьян. Вот только не всем это сходит с рук: если соплеменники обнаруживают хитрость, они жестоко наказывают виновников — колотят их и отнимают еду. Когда тебя обманывают, это неприятно. Даже если ты обезьяна.
В 1984 году биолог Джеральд Уилкинсон провел ряд экспериментов, в ходе которых ему пришлось провести несколько дней, сидя в дупле большого дерева и наблюдая за кровососущими летучими мышами. В дневное время эти недружелюбные создания забиваются в дупла крупных деревьев, а ночью отправляются на охоту. Подобно темной туче, они поднимаются над землей в поисках коровы, у которой можно было бы насосаться крови. Затем возвращаются в дупло, цепляются лапками и повисают вниз головой, дожидаясь следующей ночи, сытые и довольные. Кровь переваривается и капает, уже в виде похожих на смолу испражнений, на дно дупла. Вот в таком дупле и сидел перепачканный в крови Уилкинсон. Наблюдая в бинокль за летучими мышами, он обнаружил вдруг, что они не только спят. Третья часть времени, проводимого в дупле, уходит у них на нечто, напоминающее общение. Летучие мыши трогают друг друга и ласкаются, прямо как обезьяны. Порой их жесты напоминают объятия и долгие поцелуи.
