— В брачный сезон самец лягушки производит как можно больше шума, — сказал Коростель. — Самки выбирают самца, у которого голос громче и глубже — подразумевается, что такой голос бывает у самых сильных самцов с хорошими генами. А маленькие самцы — это установленный факт — поняли, что, если залезть в пустую трубу, она сработает как усилитель, и самец покажется самкам гораздо крупнее, чем на самом деле.
— И что?
— Вот зачем художнику искусство. Пустая труба. Усилитель. Способ трахнуться[15].
Согласно Даттону, функции искусства не полностью сводятся к демонстрации силы и брачным играм. Даттон опирается также на теорию социального психолога Джонатана Хайдта о том, что у каждого человека присутствует врожденное чувство восхищения подвигами других людей. Это чувство Хайдт называет врожденной нравственностью и описывает его как желание творить добро и совершать подвиги. Даттон утверждает, что искусство заставляет нас восхищаться уникальностью художника и чувствовать единение с ним. Восторг у нас вызывают не только его физические способности, но и его богатый внутренний мир. Выражаясь языком давно ушедших поколений, мы словно получаем возможность заглянуть в душу художника. Поэтому фальсификатор совершает двойной обман: вместо того чтобы познать чувства художника, мы тянемся к имитации. Мы верим ей, но настоящие чувства создавшего ее остаются для нас загадкой, а то, что мы видим, оказывается подделкой.
Брачные игры, талант, созидательность и личные способности — если сложить все эти факторы, получится, что основная цель искусства — создать наиболее полную картину личности художника. Исходя из этого, теория Даттона неплохо объясняет, почему подлинность в искусстве настолько важна для нас. Мы не хотим делиться нашими чувствами с подделками. Но каков же на самом деле механизм их восприятия? Фальсификация имитирует настроение и личность настоящего художника и становится источником дохода для своего создателя. Но если подделка вызывает у нас восхищение, значит, мы восхищаемся не художником, а фальсификатором?
По мнению Даттона, фальсификация художественного произведения приводит к конфликту между двумя нашими склонностями. С одной стороны, техническое исполнение вызывает у нас положительные эмоции. С другой — нас раздражает сам факт фальсификации. Этот конфликт возникает из-за того, что создатель произведения искусства и тот, для кого оно создано, отдалены друг от друга. Музыканты и художники каменного века демонстрировали собственные таланты только своему непосредственному окружению, поэтому личность художника никто не ставил под сомнение. Но с возникновением способов сохранять и продавать произведения искусства момент нашего восприятия этих произведений начал отдаляться от момента их создания. Научившись сохранять картины и записывать музыку, мы стали чаще попадаться в собственные ловушки. Технический прогресс упростил фальсификаторам задачу.
