– Хоть четыре, хоть десять – сколько угодно, – я ничего не рискую.
– Более двух не нужно.
– Извольте. Так пишите же постановление. Мне ведь придется подписать, а копию, надеюсь, вы потрудитесь мне прислать позже, не задерживая исполнения.
– Пришлю, – сказал Чуйкин, – об освобождении Прасковьи Михайловой тотчас сделаю распоряжение.
– Доброе дело сделали вы, Сила Кузьмич, – сказал с просиявшим лицом Крафт.
– Не я, а мы трое, сообща, его сделали, – отвечал Сила Кузьмич. – Но оно еще недоделано. Как будет далее, со следствием, Иван Семенович?
– Следствие, конечно, должно идти своим порядком до конца, – сказал Чуйкин. – Потом дело поступит в суд.
– Хорошо; мы завтра переговорим об этом с вами и Крутиловым. Только не извольте торопиться через меру. Не одно же это дело у вас на руках?
– К сожалению, гораздо более, чем следовало бы на одни руки набрасывать.
– Тем лучше. Время здесь может принести свою долю пользы.
– Когда потребуете вы показания от Веры Алексеевны Снегиной? – спросил Крафт.
– Повестку я пошлю сегодня, но, пожалуй, распоряжусь так, чтобы она была доставлена только завтра, и срок для дачи показания назначу еще тремя днями позже. Пока могу допросить кое-кого из дома Сухоруковой и заняться другими делами.
– Хорошо, – сказал Гренадеров, – но мы вам мешаем. Дописывайте свое постановление. Я между тем переговорю с Карлом Ивановичем. – Гренадеров отвел Крафта в сторону и торопливо сказал ему несколько слов вполголоса.
– Я сам об этом уже думал, – отвечал Крафт, – но хотел прежде посоветоваться с Печориным.
– Ладно, – сказал Гренадеров, – я и ему говорил о том. Время у вас есть. Во всяком случае, я теперь же заеду, чтобы предупредить.
Поздно вечером в тот же день Карл Иванович сидел за письменным столом и писал письмо, над которым часто призадумывался, как будто затрудняясь находить соответствовавшие его цели выражения или обороты речи.
– Ты пишешь к Леонину? – сказала вошедшая Клотильда Петровна.
– Да, не могу не писать; но трудно сказать то, что сказать хочу.
– Что же хочешь ты сказать? – спросила Клотильда Петровна, садясь против мужа по другую сторону стола.
– Хочу сказать правду – но так, чтобы не возбудить лишнего беспокойства.
– Трудно не встревожить такими известиями.
– Но и молчать нельзя. Леонин должен быть своевременно извещен и предупрежден. Мы Парашу выручили; но дело не кончено, оно дойдет до суда и там, может быть, должна будет явиться бедная Вера. Вообрази себе, как будут публично объясняться причины бегства Веры и Параши, в каком виде может быть представлена сцена с Глаголевым, как газеты будут старательно передавать и пояснять все подробности дела – и какое впечатление все это произведет на отца Леонина.
