7 сентября. Дома. Приезжал Шувалов. Он жалуется на медленные приемы Собещанского. Он вообще отзывается весьма en noir[128] об общем положении дел. Говорит о необходимости ехать в Париж для поправления здоровья. Словом, ему крепко хочется быть министром внутренних дел.
8 сентября. Утром в Царском Селе. Вернулся с 2-х-часовым поездом после завтрака у цесаревича. Были в Царском все министры, кроме кн. Горчакова, Муравьева, Прянишникова и Тымовского. Говорил с Шернвалем о финляндских делах. Судя по его словам, там весьма неладно, и гр. Берг со дня на день более портит дела. В С.-Петербургском университете гр. Путятин не справится с профессорами, которые отказываются от выбора ректора.
9 сентября. Утром в Министерстве. Получил бумаги, отправленные в Крым 25/VIII. Государь написал на моей инструкции: «Весьма дельно», а кн. Долгоруков ее находит слишком длинною. Он прав, но это не инструкция, а программа. При недостатке дисциплины в Назимове я заранее знал, что инструкции в собственном смысле исполнять не будут, но знал также, что она при случае будет представлена государю. Изложенные в ней мысли я желал видеть им одобренными.
Вечером дома за работой. Против меня начинают уже маневрировать. Бутков писал к кн. Долгорукову, критикуя то, что сделалось в Комитете министров в его отсутствие. Шувалов также уже подкапывается.
10 сентября. У обедни. Был у меня ген. Дренякин. Ни его, ни Кригера я бы не назначал губернаторами, если бы мог выбирать и в настоящее время имел из кого выбрать. Целый день дома за работой. За время отсутствия государя из Крыма велено 2-м губернаторам, киевскому и виленскому, ежедневно телеграфировать мне о положении края. Их депеши сообщаются вел-кн. Михаилу Николаевичу и Шувалову. Назимов принимался было расстрелять гродненского декана Маевского. Я телеграфировал ему, что он из него сделает святого. Назимов приостановился.
11 сентября. Утром в городе. Вечером дома за работой.
12 сентября. В городе. Комитет министров. Из Варшавы Ламберт телеграфирует, что партия умеренных берет верх. Наше положение характеризует следующий факт, сообщенный мне ген. Милютиным. При преобразовании редакции «Русского инвалида» его тотчас спросили, будет ли он препятствовать «подготовлять умы к конституции». Вечером дома. Работал.
13 сентября. Дома. Получил бумаги из Крыма от 4-го и 6-го. Государь вполне одобряет распоряжения ген. Назимова относительно военного положения и не согласен с моим мнением. В сделанной на моем докладе отметке он ссылается на депеши Назимова. Именно на этих депешах нельзя основываться. Развозка и разноска возмутительных статей продолжается. Обе полиции, тайная и явная, ищут, но до сих пор не находят.
