В некотором царстве, в некотором государстве, за морем океаном за тридевять земель, – где сена не косят, огня не жгут, репы не сеют, муки не едят; где чрез реки мосты без подпоры висят; где строют дома окнами на улицу, воротами на двор, где воле раздолье, уму простор… В той-то дальней сторонке, давным-давно, жил был царь Тафута. Вы зевнете, пожалуй, да скажете, как в старые годы моя нянюшка – «и сказка вся тута!» – нет, люди добрые, она только починается…
Жил был царь Тафута. У него-царя были три сына богатыря; – два-то сына были крепки и рослы, что хмелина в весну, а третий-то сын, царевич Иван, был и сух, и мал, что зимою бурьян. Старших царевичей звали: первого Мартын, а второго Мирон. Был силен царевич Мартын: ходил он на волка с дубьем один; а царевич Мирон знал только стрелял из лука в ворон и по редкой промах давал, – больше они ничему не были горазды. Царевич Иван из отцовского дома почти не выхаживал и братья его за то не любили, что он с ними не бывал на их потехах и больше их слушался и боялся отца своего царя Тафуты, – хоть братья бывало звали лентяем и говорили при отце своем про брата, что он ни к чему не будет годен, что быть бы ему лучше бабой а не царевичем! – Тафута был себе на уме; любил он царевича Ивана за его тихость и послушливость и говорил сыновьям за него такую пословицу: «что мол с малиннику лыки не велики, да ягоды сладки, а с калиннику и лык надерешь, да ягоды в рот не возьмешь.»
Жили они вместе многие годы, – не пять и не десять лет; в те поры люди жили не по нашему: в пятьдесят лет мужчину женихом звали, а во сто он был добрый молодец; в двести лет бывало овдовеет да еще пятьдесят лет на другой жениться сбирается, не то что теперь: муж иной лет пять, а иноместо только и годок пожил да и сбирается на покой, в землянку; а жонка еще моложе ребенка, – к ней глядишь сватается другой, 7-да и другого-то она еще поманит, поманит, да третьего достанет… хоть последняя ягода иноместо и хуже первой, да будто свежей, будто вызрела заново!.. это впрочем не всегда так бывает, да к пиву едется, а к слову молвится, – кто с молоду не пытал голоду, а если худо наешься да плохо выспишься, так и лезет тебе в голову такая дрянь: грезится все, что девушка-невеста проведет тебя – пришлет тебе с девкой чернавкой в плетеной корзинке печеного гарбуза[1] так такая на них досада возьмет, что так бы кажись и хотел опять воротить годы прежние, царствование Тафутово, – чтобы непременно в свой век двух жен изжить! А каковы то были жены при Тафуте – посмотрим далее…
