Видимо, прав был Скорпион, когда советовал стрелять, если что.
Да, тень исчезла.
Но исчезла и девушка.
Падая на пол, Герман видел, что тень, потянувшись к нему чуть ли не десятком щупалец, при этом начала окутывать Иру.
И, судя по всему, пока он кувыркался, — окутала. До конца.
«Как пришла, так и ушла», — подумал он, поднявшись и поставив стул на место.
Хотя было ему как-то неловко: словно перекосился ящик стола и никак не хочет нормально задвигаться. А Гридин любил, чтобы все ящики были в полном порядке, и всегда старался этого добиваться. Потому, наверное, и продолжал оставаться в строю вот уже пятнадцатый год. Сумасшедший срок. Почти нереальный.
Пистолет он продолжал держать в руке и подумал походя: а как, собственно, Скорпион собирается, если возникнет такая необходимость, доставлять ему патроны? Сбрасывать с вертолета? Правда, патронов пока хватало — но что там будет дальше?…
В кафе было все так же безлюдно. Не спешил сюда никто из местных за утренней дозой. Хотя — почему утренней? Дело должно было уже идти к полдню, вот только за окнами по-прежнему царил багровый полусумрак. Может, здесь всегда так, в любое время суток? Зона, однако. Страна Багровых Туч.
На скамейке у подъезда уже никто не сидел.
Сирена молчала. Лучик не появлялся. Но Герман помнил, откуда этот лучик поблескивал. Нужно было перейти на другую сторону улицы и шагать в глубины микрорайона.
Он посмотрел на отодвинутый от стола белый стул, где еще с полминуты назад сидела девушка, и негромко позвал:
— Ира!
Звук был глухой, словно висел тут невидимый занавес.
На ответ Гридин не рассчитывал и правильно делал. Потому что никто и не отозвался.
«Лучшее, конечно, впереди», — бодро сказал он себе и направился к выходу.
Но даже оказавшись на улице и продвигаясь на условный северо-восток (если ориентироваться по фальшивому солнцу, которое, наверное, все-таки и не солнцем было, а каким-то местным оптическим эффектом), Герман не желал выглядеть (даже и для себя) ординарной боевой машиной, сработанной на конвейере Голливуда, — духовного центра современного мира. Той самой Шамбалой, которую глупцы все ищут и ищут совсем не там. Разумеется, Герман все время был начеку, но успевал еще, углубляясь в дебри окраинного микрорайона — дворы, детские площадки, крышки погребов, — думать о Сунь Цзы. Был когда-то такой китайский стратег и мыслитель, написавший трактат «Искусство войны».
Сунь Цзы, кроме всего прочего, говорил о правиле ведения войны:
