«Каламбуришь? — спросил он себя, продолжая глядеть вслед мужчине. Тот уже перешел на другую сторону улицы и направился куда-то к центру города, если таковой тут был. — Даже к финским скалам бурым обращаюсь с каламбуром…»[7]
Что же это за место такое, где обретаются бесплотные тени? Или призраки. Загробье? Да нет, рановато ему, пожалуй, в Загробье. Есть места поинтереснее. Поживее. И что это за Загробье такое, копирующее заурядный микрорайон? Фантазии у создателей не хватило?
Бесплотные духи… Или это он, Герман Гридин, стал бесплотным?
Как ни глупо это было, но Герман все-таки приложил ладонь к груди и слегка нажал. Оказалось, что с ним вроде бы все в порядке. Нормальный, так сказать, человеческий материал.
И как же общаться с призраками?
Конечно, проще всего было бы списать эту встречу на проблемы с психикой. Ведь, как известно, две трети людей такие проблемы имеют, а остальные просто не проверялись. Но его-то в «Омеге» проверяли, причем не один раз, и перед заброской сюда тоже. И не признали ни нервнобольным, ни шизофреником, ни кем-нибудь еще из этой веселой братии. Шизофреник думает, что дважды два — пять. Нервнобольной же точно знает, что дважды два — четыре, но это его раздражает.
Гридин был абсолютно уверен в том, что дважды два — именно четыре, и это его ничуть не раздражало.
Возвращаясь в исходную позицию, он краем глаза уловил какое-то движение в голых по-зимнему кустах, окаймлявших кое-где тротуар со стороны домов. Из кустов выбралась собака и, держа нос у самого асфальта, потрусила прочь, к ларьку с куриными крылышками, грудками и ножками, который стоял прямо на газоне у троллейбусной остановки. В таких фирменных ларьках продавали именно разные куриные части — это Герман знал точно. Собака была обычной дворнягой, каких много на окраинах, но Герман не сводил с нее глаз. Точнее, не с нее, а с трех ее пышных, загибающихся кольцами хвостов — грязно-розового, полосатого, под зебру, и синего. Интересные, судя по всему, водились тут собаки.
Иллюзия?
До киоска собака не добралась. Когда Герман в очередной раз моргнул, она исчезла.
«Ладно. — Он повел плечом. — Глюками земля полнится, но надо что-то делать».
…Очень скоро выяснилось, что тот мужчина в джинсе не только глюк, но действительно всего лишь один из глюков. Гридин удостоверился в этом, повторив попытки завязать общение с местными в разных точках. У ларька. На остановке. У входа в супермаркет. Его не видели, его не слышали, сквозь него проходили. Вернее, это он проходил сквозь них, бесплотных. Ситуация смахивала на те, о которых повествуют побывавшие в состоянии клинической смерти — если верить их рассказам. Только там они, покинув собственное тело, пытались заговорить с людьми, а тут человек безуспешно пытался заговорить с духами.
