— Так почему же мне пришлось пойти на такой шаг? — теперь уже вкрадчивым голосом повторил вопрос Хорригор. — Не потому ли, что твои агенты вовсю работали там, стращая население злобной и кровожадной силой Ирг и убеждая присоединиться к доброй и пушистой силе Пан? Понятное дело — как же пройти мимо такого лакомого куска! Богатейшие запасы стратегического сырья! И все чуть ли не на поверхности!
— И от кого я это слышу! — воздел руки горе Аллатон. — От того, кто долго и тщательно вооружался, чьи войска постоянно устраивали провокации у наших границ, кто упорно отказывался от любых переговоров!
— Чья бы куруча кричала, а твоя бы молчала! — не остался в долгу Хорригор. — О каких переговорах могла идти речь, если твои ставленники отрицали проникновение спецгрупп на контролируемые нами территории?
— Послушай, Хор, о чем это мы? — словно очнувшись, спросил Аллатон. — То, что было тогда, осталось в далеком прошлом, и об этом надо забыть. Нет теперь ни силы Пан, ни силы Ирг. В Галактике господствуют иные силы, и очень хорошо, что тут царит эпоха мира. И мы с тобой должны внести в эту эпоху свой достойный вклад, поставив ей на службу наши недюжинные умения.
— Красиво говоришь, заслушаться можно! — криво усмехнулся Хорригор. — Только ты меня, кажется, спутал со своими воинами. Я в таких пламенных речах не нуждаюсь. И насчет умений… Не думаю, что нужно перед этими иными силами, которые нынче господствуют в Галактике, раздеваться догола. Мало ли что… А то как бы наши секреты против нас же не сработали. Ведь мы с тобой для них — потенциально опасные личности. Так что не расслабляйся, Ал.
— Ну, не знаю… — помедлив, задумчиво произнес Аллатон. — У меня от общения с ними впечатления только положительные. И я как-то даже не думал…
— А ты подумай, — жестко сказал Хорригор. — Повторяю: не раскрывайся до конца. А то станешь отработанным, но очень опасным материалом. Я при общении с ними приписал себе даже больше талантов, чем у меня есть. Но сказал, что пока не считаю возможным ими делиться, потому что это чревато нехорошими последствиями.
— Не знаю… — повторил Аллатон.
— Я тебя предупредил.
Глава пандигийских колонистов взглянул на собеседника.
— А ты знаешь причину собственной необычности? Тебя изучали? Или родители никого к тебе не подпускали?
Хорригор фыркнул.
— Это я никого не подпускал, а не родители! Иначе с тобой сейчас, наверное, не разговаривал бы. Я из-за этого чуть из дому не сбежал. Ощупывали, обнюхивали, простукивали, вопросами разными мучили… А толку? Никто ничего объяснить так и не смог, хотя спорили до хрипоты. А когда полезли ко мне в очередной раз, я и показал, на что способен. Поп
