Очутившись на площадке, Годзилла хлопнул Криса по плечу. По другому плечу Габлера хлопнул Граната. Третьего плеча не нашлось, и Портос, проходя мимо, ткнул Криса кулаком в бок. Повинуясь жесту Годзиллы, «мушкетер» пересекал площадку, чтобы остановиться у ведущего вниз марша и наблюдать за обстановкой в той стороне. Арамис же, дойдя до площадки, развернулся и взял под контроль лестницу, по которой они только что спустились.
Годзилла откинул шлем на спину, и Крис с Гранатой тут же повторили его движение.
‒ Какого дьявола? ‒ наигранно хмуро буркнул Годзилла, едва шевельнув толстыми лепешками-губами. ‒ Тебе здесь что ‒ музей? Поперся бродить черт знает где.
Крис развел руками:
‒ Я не напрашивался на экскурсию. Заставили.
‒ Ну-ну, ‒ покивал Годзилла. ‒ Тут кто-то есть?
‒ Если и есть, то прячутся, ‒ ответил Габлер. ‒ И, по-моему, хрен найдешь.
‒ А и не надо искать, ‒ вмешался Граната. ‒ Командир теперь считает, что надо сидеть наверху и никуда больше не соваться.
‒ Хорошо служить с разумным командиром, ‒ заметил Крис.
‒ Зря стараешься, он тебя все равно не слышит, ‒ съехидничал Гамлет Мхитарян. ‒ Тут, внизу, черт-те что со связью творится.
‒ Да я не для него, Граната. Просто здесь, мне кажется, такие лабиринты, что можно и не вылезти.
‒ Ты настоящий эфес: вылез там, где и влез! ‒ остался верен себе Граната.
‒ Если бы! Влез-то я далековато отсюда. А зачем шум устраивали?
‒ Так ведь там, ‒ Граната ткнул рукой вверх, ‒ все закупорено. Что ни шаг, то дверь. Что ни дверь, то запертая. Что ни запертая…
‒ Хорош болтать, ‒ прервал его Годзилла. ‒ Наверху будем болтать. Пошли, орлы-эфесы. Не знаю, как вам, а мне здесь… э-э… дискомфортно. Ну, то есть хреновато.
‒ Хреновато файтеру ‒ как же так? Значит, нужно файтеру мчать в кабак, ‒ не смолчал Граната.
‒ Размечтался! ‒ хохотнул Годзилла. ‒ Пока файтерам нужно выбираться из земель этих беллизонцев. Боюсь, процесс будет длительный…
* * *
Наверху за время отсутствия Криса не произошло никаких ощутимых перемен. Вигия по-прежнему отсиживалась в зале неподалеку от входа, с окрестных скал больше не стреляли, и никакой связи с внешним миром так и не было. Пострадавшие продолжали лежать у стены, и их нисколько не заботило то положение, в котором очутилось подразделение. Вигион был мрачен, предвкушая разнос, который, без сомнения, устроит ему вышестоящее командование. Габлера он расспрашивать ни о чем не стал, только проворчал, дернув себя за ус:
‒ Осмотрительнее нужно быть, Кристиан. Не на прогулке ведь.
