— Вот убийца!
После некоторого молчания Ван-Шпрекдаль спросил меня:
— Его имя?
— Я его не знаю, но сейчас он на рынке, режет мясо на третьем прилавке слева, если войти со стороны Трабантской улицы.
— Что вы об этом думаете? — спросил он, обратившись к своему коллеге.
— Пусть ищут этого человека, — с чрезвычайной важностью ответил тот.
Несколько стражников, остававшихся в коридоре, поспешили выполнить приказ. Судьи продолжали рассматривать эскиз. Я бессильно опустился на солому и поник. Вскоре под сводами тюрьмы послышались шаги.
Тот, кто никогда не ожидал часа избавления и не считал минут, казавшихся вечностью, кто не испытал всех этих ужасных ощущений, призрачной надежды и сомнения, тот не представляет себе, какой трепет охватил меня в ту минуту. Кажется, я узнал бы шаги убийцы из тысячи других. Они раздавались все ближе… Даже сами судьи заволновались. Подняв голову, я не отрываясь стал смотреть на затворенную дверь. Сердце мое сжималось, как под давлением железной руки. Наконец дверь открылась, и вошел человек. Щеки его раздувались, точно налитые кровью. Крепко стиснутые широкие челюсти выдавались вперед, а бегающие маленькие глазки, как у волка, сверкали из-под нависших густых рыжих бровей.
Ван-Шпрекдаль молча указал ему на эскиз. Посмотрев на него, этот краснощекий человек вмиг побледнел. Испустив рык наподобие звериного, от которого мы невольно вздрогнули, он, расставив руки в стороны, отпрыгнул назад, чтобы сбить с ног стороживших его людей. В коридоре завязалась ужасная борьба: слышалось прерывистое дыхание мясника, глухие проклятия, короткие фразы и топот ног на каменном полу. Продолжалось это, может быть, с минуту. Наконец, с опущенной головой, подбитым глазом и связанными за спиной руками, убийца вошел в камеру. Его взгляд снова устремились к изображению убийства. Казалось, он задумался и чуть слышно, будто говоря с самим собой, произнес:
— Кто же мог меня видеть в полночь?!
Я был спасен!
Много воды утекло с тех пор, и по милости Неба мне уже больше не приходится рисовать силуэты и портреты бургомистров. Терпение и труд помогли мне наконец достичь того, к чему я всегда стремился: я стал настоящим художником. Честным трудом я зарабатываю свой хлеб, служа искусству и пользуясь всеобщим уважением. Но воспоминание о том ночном эскизе навсегда останется в моей душе. Иногда за работой мои мысли переносятся к тем далеким временам, и тогда, отложив в сторону палитру и кисти, я часами предаюсь раздумьям. Как это возможно? Преступление было совершено незнакомым мне человеком у дома, которого я никогда не видел, при этом мой карандаш воспроизвел всю эту картину с малейшими подробностями! Как такое могло быть? Или это простая случайность, совпадение? Нет! Да и потом, что такое случай, если не следствие неуловимых для нас причин?
