— Ну это же, Трофим Дмитриевич, на случай большой опасности.
— Так-то оно так, — продолжал Осокин. — А опасность-то нарастает. Не случайно созван Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов. Вот вернется наш делегат со съезда, что-то он нам скажет?
Вопрос о том, что сообщит делегат со съезда, волновал не только Осокина. Всех рабочих завода встревожил декрет Совета Народных Комиссаров, опубликованный в «Правде» 22 февраля. В нем прямо сказано, что социалистическое отечество в опасности. И о красногвардейцах, ушедших на дутовский фронт, ползут разные слухи. То говорят, что наши бьют, то будто наших бьют. На заводе во всех цехах ежедневно обсуждались эти вопросы. Тревога с каждым днем нарастала. Многие матери добровольцев обращались в Совет — «Скажите, где наши дети?» Председатель Совета Чевардин не знал, что ответить. Он уже готовился послать делегацию на фронт. И в тот момент, когда давал наказ делегатам, он услышал песню.
На главной улице поселка появилась колонна вооруженных солдат. Она четко отмеряла шаг за шагом по апрельскому ледку. Над колонной сверкали штыки. Легкий морозец уходящей зимы разрумянил радостные лица солдат.
— Наши, наши вернулись! — понеслось по улицам поселка. И за колонной солдат уже образовалась толпа радостно кричащих женщин и детей.
Возвратившихся добровольцев встретил у штаба Андрей Федорович Салов.
— Товарищ командир Симской Красной гвардии, — звонко воскликнул Ураков, вытянувшись перед Саловым, — докладываю вам, что вверенный мне отряд выполнил наказ симских рабочих, совместно с красногвардейцами других заводов мы разгромили дутовцев и по приказу губернского штаба возвратились домой до особого распоряжения!
Салов не мог ответить ни слова. Он обнял Уракова.
— Вольно! Можно разойтись! — приказал Ураков.
Красногвардейцев моментально поглотила пестрая толпа, поплывшая в разные стороны.
— А где же Лебедев? — спросил Салов.
— В Уфимском лазарете, — ответил Ураков, — с ним еще пятеро раненых, наших земляков, да пятнадцать человек оставил при себе командующий фронтом.
— Что, что я говорил, вернулись! — восторженно воскликнул Осокин, появившийся возле Салова. — Слышь, Андрей Федорович, сил-то на нашем заводе теперь прибавится!
Вечером во многих домах Сима гремела музыка, слышались песни, смех и дробный топот солдатских сапог.
* * *
В Сим возвратился из Москвы делегат четвертого Чрезвычайного съезда Советов Рындин Кузьма Васильевич. Он рассказал гражданам поселка как проходил и что решил съезд.
