– Я вас прошу не делать этого. Не утруждайте себя, Ирина Васильевна. Должен признаться, что мне не доставит никакого удовольствия слушать чужое письмо!
– ЧУЖОЕ?! – воскликнула в величайшем удивлении Ирина Васильевна. – Да его же ВАШ СОБСТВЕННЫЙ сын писал!!!
– Вы меня извините, Ирина Васильевна, – сказал Борис Борисович, – у меня больше нет времени. Но имейте в виду: если вам надо посидеть несколько дней с дочерью дома, то пожалуйста… Всего доброго!
– До свиданья, – сказала Ирина Васильевна.
Расстроенная, поднималась она по лестнице.
«Интеллигентный человек, – думала она, – а ничего не понял. Вот если бы у него у самого дочь была, он бы тогда всё понял…»
Поковыряв в замке ключом и открыв дверь, Ирина Васильевна вошла в квартиру…
И тут произошло нечто такое, о чём мы не можем не рассказать.
Войдя в квартиру, Ирина Васильевна столкнулась нос к носу со своей дочерью, стоявшей босиком на холодном полу в передней с раскрытым дневником в руках.
Аня спала недолго.
Ей приснилось, как будто мама вытащила из-под ванны классный журнал…
С тяжело колотящимся сердцем Аня побежала в ванную.
Зелёный классный журнал, обёрнутый в полиэтиленовую бумагу, лежал на своём месте под ванной, в правом углу, у самой стены.
Нет. Больше молчать она не может. Сейчас она решится и всё расскажет маме. Сейчас, сейчас она возьмёт себя в руки и всё ей расскажет. Пусть мама всё про неё узнает. Пусть она говорит что хочет. Пусть ужасается. Пусть ругает её на чём свет стоит. Пусть даже побьёт. Вот хорошо бы было, если бы она её побила! А то будет плакать ещё. Нет уж, лучше пусть поколотит её хорошенько! Сейчас Аня встанет, пойдёт на кухню и всё ей расскажет. Она просто больше не может молчать. Она просто скоро разорвётся на кусочки от своей огромной и страшной тайны.
Аня прислушалась. В квартире была тишина. Из кухни не доносилось ни звука. Неужели мама ушла в магазин? Значит, она одна дома? Совсем одна?.. Господи, какая тоска!..
Аня побрела в комнату. Подошла к письменному столу.
Пока нет мамы, она ещё раз перечитает письмо Бори.
Аня взяла в руки портфель. Он почему-то был открыт. Из портфеля торчал край школьного дневника!
Трясущимися руками Аня вытащила дневник и оцепенела… Письма в дневнике не было.
Минуты две в полной неподвижности стояла Аня босая на холодном полу. Стояла и глядела в пустой дневник.
Четыре пятёрки, как весёлые толстенькие циркачки, прыгали и двоились перед её глазами. Пятёрка по русскому, пятёрка по английскому, пятёрка по математике, пятёрка по труду… Прыг, прыг…
