Немцы тут же заверили, что "добровольцам" будет значительно облегчен режим, улучшено питание и что вообще для них "откроются перспективы".
Тогда из строя вышел неизвестный мне рыжий прохвост. Надо было видеть, с каким презрением глядел на него строй!
Если предатель думал, что тотчас на него посыплются все блага земные, то он ошибся. Немцы записали его фамилию и ушли, а он остался стоять, как оплеванный, отделенный с этого момента от всех нас невидимой, но прочной стеной отверженности.
Не помню, кто из офицеров подошел к нему и спросил:
⎼ Неужели действительно сдались добровольно?
Он ничего не ответил, только поглядел растерянно вслед ушедшим немцам.
С нами во дворе остались румыны.
Когда румынский лейтенант подошел к нам, рыжий предатель, видимо решившись окончательно, обратился к нему:
⎼ Как поступить в немецкую армию?
Лейтенант с нескрываемым презрением оглядел его с головы до ног. Презрение это было столь очевидно, что рыжий побледнел, веснушки его выступили на щеках темными пятнами.
⎼ Вы офицер и вы желаете поступить немецка армия?
Тот подтвердил, что желает, как он выразился, сражаться в "доблестных войсках Райха".
Румын еще раз окинул взглядом предателя и сказал очень громко, так, что все во дворике услышали:
⎼ Таких немцы своя армия не принимайт.
Пленные рассмеялись. Румын ушел.
Вряд ли тот румынский лейтенант имел основания любить и уважать своих гитлеровских союзников, обращавшихся с ним с высокомерием "высшей" нации, но, что предательство рыжего вызвало в нем отвращение, ⎼ это бесспорно.
Оплеванный "доброволец" остался один, к нему, как к гадине, никто не приближался, его буквально засыпали едкими насмешками.
Характерно, что дня через два его из нашей камеры убрали. Может, немцы проявили "снисхождение", а может, и сам запросился ⎼ таких типов пленные уничтожали, как паразитов, запросто.
На другой день к нам явились офицеры в румынской форме, среди которых выделялись преклонным возрастом два довольно -таки дряхлых седых капитана.
Спасаясь от духоты, почти все пленные, как обычно, бродили по исхоженному вдосталь тюремному дворику. Седые капитаны подошли к самой большой группе и завели разговор на общие темы на чистом русском языке.
Оказалось, это ⎼ белогвардейские офицеры, прибывшие в тюрьму, по-видимому, с заданием морально нас "обработать". Они сами представились как офицеры старой русской армии.
⎼ А почему на вас мундиры чужие? ⎼ спросил кто-то. На лицах стариков отразилось искреннее недоумение:
