Полет Жирафа | страница 26

— Медведем? — ужаснулась Зайчиха. — Этим толстым? Мохнатым? Неповоротливым? Только попробуй стать медведем, можешь домой не приходить.

Она бы предпочла, чтоб он стал горным козлом. Она давно на горных козлов заглядывалась.

— А ты о семье подумал? — продолжала Зайчиха. — Станешь медведем, мы тут все будем лапу сосать. Он же по полгода спит без просыпа.

А тут и Ворона постучалась соли одолжить.

— Вы чего, зайцы, такие кислые? Опять муженёк дома не ночевал?

— Хуже, — говорит Зайчиха. — Он, видишь ли, в медведи наладился. Заляжет на полгода, а мне детей поднимать.

— С кем заляжет? — подкинула Ворона.

— С кем хочет, только не со мной. Чтоб я с медведем жила? Не будет этого!

А Ворона умная была — ух! От её ума все мужья поразбегались. И сказала Ворона:

— Хочет стать медведем, ну и пускай. А будет ли — это другой вопрос. В жизни важно хотеть, а не быть. Вот я, например, всю жизнь хочу стать вороной. Но не могу стать вороной. И знаете, почему?

— Почему?

— Потому что я уже ворона, — сказала Ворона. И заплакала.

Г-н Удав и тов. Кролик жили по соседству, но по-разному. Г-н Удав жил крупно, размашисто, по большому счёту, а тов. Кролик более бесхитростно, заурядно. У него была семья, которая не давала ему сидеть сложа руки: жена, та ещё стерва, дети выродки, тёща, старая шлюха, тесть, алкоголик и хулиган, и надо было кормить всю эту ораву. Не может быть, чтобы Кролик в одиночку столько детей нарожал, наверно, тут кто-то со стороны прикладывается.

А у г-на Удава всё было по-другому. Жена — красавица, дети — вундеркинды, тёща — родная мать, тесть — интеллигент в четвёртом поколении. Конечно, у жены не было таких стройных ножек, как у Крольчихи, зато шея, она же бюст, она же талия и бедра, — с ума сойти! Поэтому тов. Кролик заглядывался мимо своей жены на жену Удава. И на детей его заглядывался, и на тёщу с тестем, и на их гостей.

И заслушивался. Ему нравилось, как тесть, интеллигент в четвёртом поколении, говорил: «Алё!». Прямо так, без телефона. Когда его красавица-дочь обращалась к нему: «Папа!», он отзывался: «Алё!» — баритональным басом, а не матерным, как тесть Кролика.

А г-на Удава тёща называет «мой мальчик». — Он уже давно взрослый и при этом довольно гнусный субъект, а она его — мой мальчик Это надо послушать!

Кролик не только слушал, он даже немножко подсматривал. В их кругу это считалось нехорошо, но он подсматривал из своего круга. И всё чаще появлялась мысль устранить Удава и завладеть его семьёй, а свою пожертвовать в фонд бедных родственников. И гостями Удава завладеть, а своих пожертвовать в фонд бедных знакомых. Но как это сделать?