Причиной столь глубоких перемен стала смерть отца полгода назад. Семнадцать лет он жил, не зная горя и забот. С того самого дня, когда в его жизни появились Рей и Стелла Куинны, изменившие его судьбу. Они вошли в унылую больничную палату и предложили ему возможность и выбор. Он ухватился за возможность, понимая, что выбора у него нет.
Перспектива возвращения на улицу после ранения в грудь казалась не столь привлекательной, как прежде. Вероятность возвращения к матери он исключал вообще. Он ни за что не вернулся бы в ее тесную квартирку на Балтиморз-блок. Даже если бы она смилостивилась и пустила его домой. С другой стороны, он находился под надзором социальных служб и знал, что сразу же угодит в колонию, как только встанет на ноги.
А у него не было ни малейшего желания возвращаться в исправительное учреждение или к матери. Да и вообще в трущобы он возвращаться не хотел. Он это твердо решил. Ему просто требовалось немного времени, чтобы найти разумный выход.
Собственно говоря, сейчас это время у него было, но его убивали классные наркотики, которые не надо было покупать или красть. Разумеется, такая халява продлится недолго.
Умиротворенный димедролом, растворяющимся в крови, он смерил оценивающим взглядом супружескую чету. Чудаковатые филантропы. Что ж, они его вполне устраивают. Хотят поиграть в добреньких благодетелей, собираются дать ему приют на период выздоровления? Прекрасно. Он возражать не станет.
Куинны сказали, что живут на Восточном побережье. Там у них дом. Для уличного мальчишки из большого города это был другой конец света, но Филипп счел, что смена обстановки ему не помешает. Выяснилось также, что у Куиннов два сына его возраста, но и это сообщение его не смутило. Стоит ли беспокоиться из-за двух щенков подвинутых доброхотов?
Они предупредили, что в их семье строгие правила и образованию отводится первое место. Школа его тоже не пугала. Справится как-нибудь, если решит учиться.
— Про наркотики забудь. — Стелла произнесла это жестким категоричным тоном, что заставило Филиппа пересмотреть свое отношение к ней.
— Конечно, мэм, — учтиво ответил он с ангельским выражением на лице. Он был уверен, что при желании всегда сумеет раздобыть порошок, даже в захолустье Чесапикского залива.
Стелла придвинулась к нему ближе и, сверля его проницательным взглядом, презрительно улыбнулась.
— Ты красивый мальчик. Прямо с картины эпохи Возрождения. Но от этого ты не перестал быть воришкой, хулиганом и лжецом. Мы поможем тебе только в том случае, если ты сам этого захочешь. И не вздумай держать нас за дураков.
