— О! — Довольная собой, она села и, прикрывая глаза от солнца, улыбнулась ему. — И какое у нас сегодня меню?
— На закуску вкусное печенье. — В доказательство своих слов он извлек из коробки пачку пшеничных крекеров и поднес один к ее губам.
— Ммм, — одобрительно кивнула Сибилл, откусив кусочек. — Очень вкусно.
— Затем крабовый салат а-ля Куинн.
— Ты меня заинтриговал. Неужели сам готовил?
— Да. — Он широко улыбнулся ей. — Я отличный повар.
— Мужчина готовит, разбирается в винах, знает, как создать атмосферу уюта, умеет красиво носить джинсы… — Она опять откусила крекер, чувствуя себя совершенно раскованно, в своей стихии. — Вы завидный кавалер, мистер Куинн.
— Абсолютно с вами согласен, доктор Гриффин.
Сибилл со смехом поднесла ко рту бокал с вином.
— И многим счастливицам довелось отведать в этом чудесном уголке крабовый салат а-ля Куинн?
— Вообще-то я не был здесь с женщиной с лета того года, когда переходил на третий курс. Тогда я взял с собой вполне приличное шабли, охлажденные креветки и Марианну Тиздейл.
— Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной.
— Не знаю. Марианна оказалась весьма сладострастной дамой. — Он опять улыбнулся чарующей улыбкой. — Но, будучи недальновидным желторотым юнцом, я променял ее на студентку подготовительных медицинских курсов с сексуальным голоском и большими карими глазами.
— Да, мужчины падки до сексуальных голосков. Ну и как, Марианна оправилась от удара?
— Вполне. И даже вышла замуж за сантехника из Принсесс-Анн, которому родила двоих детей. Но мы-то знаем, что она по-прежнему тайно вздыхает обо мне.
Сибилл рассмеялась и протянула ему крекер.
— Ты мне нравишься.
— Взаимно. — Филипп поймал ее за кисть и стал грызть протянутое печенье. — Хотя голосок у тебя не сексуальный.
Он догрыз крекер и теперь губами пощипывал ее пальцы, разжигая в ней чувственность.
— Ты очень любезен, — промурлыкала она, с трудом сохраняя невозмутимость.
— А ты очень мила.
— Благодарю. Это я к тому, — продолжала Сибилл, высвобождая руку из его ладони, — что, хотя ты очень любезен, не дурен собой и приятен в общении, я не намерена поддаваться твоим чарам.
— Ты же знаешь, что говорят о благих намерениях.
— Своим я останусь верна. И, хотя общение с тобой доставляет мне удовольствие, я не заблуждаюсь на твой счет. Такой тип мужчин мне известен. — Она с улыбкой взмахнула рукой, в которой держала бокал. — В прошлом веке их называли авантюристами.
— По-моему, это не оскорбление, — заметил Филипп.
