— Шестнадцатилетние девочки, — отвечала Сибилл, в то время как официант заменял тарелки с остатками салата на основное блюдо, — не столь привязаны к своим автомобилям, как шестнадцатилетние мальчики.
— Мальчику проще снять девочку, если он на колесах.
— Сомневаюсь, чтобы у тебя были проблемы в этой области, с машиной или без машины.
— И все же, как ты будешь обниматься с девушкой на заднем сиденье машины, если машины у тебя нет?
— И то верно. И вот теперь ты снова здесь. И твои братья тоже.
— Да. Сет попал к отцу при крайне сложных и неясных обстоятельствах. Мать Сета… ты услышишь всякие разговоры об этом, если пробудешь в городке еще какое-то время.
— Вот как? — Сибилл положила в рот кусочек рыбы, надеясь, что ей удастся проглотить его.
— Отец преподавал английский язык в университете, в филиале на Восточном побережье. Чуть меньше года назад к нему явилась женщина. Встреча проходила без свидетелей, поэтому подробностей мы не знаем, но, судя по всему, разговор был не очень приятный. После она отправилась к декану и обвинила отца в сексуальных домогательствах.
Вилка выпала из руки Сибилл. Стараясь сохранять невозмутимость, она как ни в чем не бывало вновь взяла ее с тарелки.
— Должно быть, ему… вам всем тяжело было перенести такое.
— Не то слово. Она заявила, что в годы ее учебы в университете он принуждал студенток расплачиваться за оценки своим телом и угрозами склонил ее к любовной связи с ним.
Нет, кусок застревает в горле, осознала Сибилл, до боли в пальцах сжимая вилку.
— У нее был роман с твоим отцом?
— Она так утверждает, но, конечно, это неправда. Ведь тогда мама еще была жива, — задумчиво отозвался Филипп, будто рассуждая сам с собой. — Во всяком случае, в списках студентов того университета она никогда не значилась. Отец преподавал там на протяжении двадцати пяти лет, и его поведение никогда не вызывало нареканий. А она попыталась скомпрометировать его. Очернить его репутацию.
Никакого романа, конечно, не было, устало думала Сибилл. Глория, как всегда, в своем амплуа. Действовала по типичному сценарию: оболгала, дискредитировала и исчезла.
Однако свою роль тоже нужно играть, опомнилась Сибилл.
— Но зачем? Зачем она это сделала?
— Из-за денег.
— Не понимаю.
— Отец дал ей деньги, много денег. За Сета. Она — мать Сета.
— Ты хочешь сказать, что она… продала своего сына? — Нет, на такую низость даже Глория не способна, убеждала себя Сибилл. Она просто не могла так поступить. — В это трудно поверить.
