Понимая эту истину, Кмициц, сменив своё подлинное, запятнанное бесчинствами, имя на вымышленное — Бабинич, отрёкся от своих прегрешений и все подвиги, включая спасение жизни короля, совершает анонимно, пересилив пресловутую рыцарскую гордыню.
«Давние его провинности были велики, но и недавние заслуги не малы. Он восстал после низкого своего падения во грехи и отправился каяться не в молельню, но на поле битвы, не пеплом очистился, но кровью. Защищал Пресвятую Деву, отчизну, короля и теперь почувствовал, как на душе стало легче, веселее. Да что там! Даже гордостью наполнилось сердце его молодецкое: не каждый смог бы так, как он!»
В последних главах романа Кмициц «сильно изменился и научился личными интересами жертвовать ради общественной службы». Находясь в двух шагах от любимой, он повинуется приказу и тотчас после своих подвигов в Пруссии (подвигов отчаянных и жестоких, скажем прямо, даже чрезмерно жестоких, потому что беспощадно избивал он со своими татарами не только войско, но и мирное население) отправляется воевать в Венгрию, откуда возвращается чуть живой. И тогда его Александра, его Оленька Биллевич, слыша королевский приказ об отпущении былых грехов Кмицица, говорит слова, которые для героя романа являются высшей наградой: «Ендрусь, я раны твои недостойна целовать!»
Таким образом, «Потоп» интересен не только как широчайшее полотно народной войны, но и как психологическая история главного героя: от низких безобразий — через вынужденное предательство — до самоотречения и духовного возрождения.
*
Подобно тому, как скульптор-антрополог восстанавливает внешность человека по черепу покойного, Сенкевич на основании кратких упоминаний в исторических источниках имён Скшетуского, Кмицица или Володыёвского воссоздавал их образы на страницах своей Трилогии.
Так, Скшетуский упоминался в описаниях осады Збаража и воспоминаниях Я. Пасека (1636—1700 или 1701), мелкопоместного шляхтича, много лет проведшего на военной службе. Тот же Пасек упоминал и о Кмицице. Эти реальные личности были в жизни совершенно другими, нежели в романах Сенкевича. То же произошло и с «маленьким рыцарем» Володыёвским, к которому, по свидетельствам современников, близких писателю, он питал особую слабость.
Реальный род Володыёвских исповедал православие, носил русские имена и только во второй половине XVI в. подвергся влиянию полонизации. Они были довольно бедны и часто искали куска хлеба на военной службе. Ежи Михал Володыёвский был младшим из братьев. Он родился в 1620 г., был не слишком образован, лет двадцати отправился на военную службу и действительно воевал и с татарами, и с украинскими казаками, но никогда не находился под командованием Иеремии Вишневецкого. Сенкевич же, сделав его героем войны с Хмельницким, в дальнейшем отправил его в Литву командовать лауданской хоругвью и сражаться с предателем Янушем Радзивиллом и войсками шведского короля Карла Г устава под началом Сапеги и Чарнецкого. Литературный Володыёвский был лично знаком с королём Яном Казимиром. Он героически погибает при обороне Каменца, и роман о нём (а третья часть Трилогии является, в полном соответствии с названием, романом, главным образом, именно об этом герое) завершается торжественным погребением «Гектора Каменецкого, первого солдата Речи Посполитой» в соборе, чего в действительности не было. Реальный Ежи Володыёвский погиб в Каменце в результате взрыва пороховых складов, но некоторые участники сражения уверяли, что тот взрыв был случайностью.
