— Как твое имя? Как? Сразу и не выговоришь. Тебя зовут Мохамед? — Он засмеялся. — Всех арабов зовут Мохамедами. Ладно, годен. Следующий. Ах, оказывается — следующая…
Кончив, он отвел меня в сторону.
— Почему вы не попросили места в конторе? Вы знаете, куда вы идете? На конвейер, со всеми этими иностранцами, там много алжирцев. Вы не сможете там работать. Вы для этого слишком хороши. Поговорите с общественной уполномоченной, может, она что–нибудь для вас сделает.
Сторож ждал нас. Он просмотрел наши карточки. На моей стояло: «цех 76». Мы поднялись в огромном лифте на третий этаж. Там женщина, сортировавшая мелкие детали, спросила сторожа:
— Много сегодня?
— Пятеро, — сказал он.
Я смотрела на нее, мне хотелось, чтоб она мне улыбнулась. Но она глядела сквозь меня.
— Вам сюда, — сказал сторож.
К нам шел Жиль. На нем был белый халат. Он сделал мне знак следовать за ним. До меня донесся гул, я задрожала. Жиль открыл тяжелую дверь и пропустил меня вперед. Я остановилась, глядя перед собой. Он что–то говорил, но разобрать я не могла. Я была в цехе 76.
Машины, молоты, механические пилы, станки, моторы транспортера издавали, каждый на свой лад, адский шум — стук, гул, лязг, пронзительный, рвущий уши скрежет. В первый момент мне показалось, что случилась какая–то катастрофа. Так не могло продолжаться. Какие–то звуки этого нечеловеческого хаоса должны были стихнуть. Жиль заметил мое удивление.
— Шумно! — крикнул он мне прямо в ухо.
Его это, очевидно, не стесняло. Цех был огромен. Мы шли, перешагивая тачки и ящики, и когда мы приблизились к рядам станков, где работало много мужчин, вдруг раздался крик и покатился по цеху, подхваченный, как мне почудилось, всеми.
Жиль улыбнулся и наклонился ко мне.
— Не пугайтесь. Это из–за вас. Так бывает всякий раз, когда сюда входит женщина.
Глядя в пол, я шла, сопровождаемая этим ревом, несшимся со всех сторон.
Справа от меня медленно ползла змея автомашин, но я не смела взглянуть на нее.
— Подождите, — крикнул Жиль.
Он завернул в застекленную клетку, выстроенную посредине цеха, и тотчас вышел из нее в сопровождении молодого, безукоризненно аккуратного мужчины.
— Мосье Бернье, ваш бригадир.
— Это сестра Летелье! — прокричал он.
Мужчина кивнул.
— Есть у вас халат?
Я отрицательно покачала головой.
Пойдите все же в раздевалку. Бернье вас туда проводит, оставите там пальто. Только вы тут перепачкаетесь. И сандалий тоже нет?
Казалось, это его раздосадовало.
Пока мы стояли и разговаривали, крик умолк. Но стоило нам с Бернье двинуться, возобновился снова. Я старалась не глядеть по сторонам.
