Собака при виде меня не залает, А только замашет хвостом, И в жакте меня обласкает Сердитый подлец управдом... . . . . . . . . . . . . . .
Свершилось! Уже не Козлов я! Меня называть Александром нельзя. Меня поздравляют, желают здоровья Родные мои и друзья.
Но что это значит? Откуда На мне этот синий пиджак? Зачем на подносе чужая посуда? В бутылке зачем вместо водки коньяк?
Я в зеркало глянул стенное, И в нем отразилось чужое лицо. Я видел лицо негодяя, Волос напомаженный ряд, Печальные тусклые очи, Холодный уверенный взгляд.
Тогда я ощупал себя, свои руки, Я зубы свои сосчитал, Потрогал суконные брюки И сам я себя не узнал.
Я крикнуть хотел - и не крикнул. Заплакать хотел - и не смог. "Привыкну,- сказал я,- привыкну!" Однако привыкнуть не мог.
Меня окружали привычные вещи, И все их значения были зловещи. Тоска мое сердце сжимала, И мне же моя же нога угрожала.
Я шутки шутил! Оказалось, Нельзя было этим шутить. Сознанье мое разрывалось, И мне не хотелося жить.
Я черного яду купил в магазине, В карман положил пузырек. Я вышел оттуда шатаясь. Ко лбу прижимая платок.
С последним коротким сигналом Пробьет мой двенадцатый час. Орлова не стало. Козлова не стало. Друзья, помолитесь за нас! Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ЛЮБОВЬ Пищит диванчик. Я с вами тут. У нас романчик И вам капут.
Вы так боялись Любить меня, Сопротивлялись В теченье дня.
Я ваши губки Поцеловал, Я ваши юбки Пересчитал.
Их оказалось Всего одна. Тут завязалась Меж нами страсть!
Но стало скучно Мне через час: Собственноручно Прикрыл я вас.
Мне надоело Вас обнимать,Я начал смело Отодвигать.
Вы отвернулись, Я замолчал, Вы встрепенулись, Я засыпал.
Потом под утро Смотрел на вас: Пропала пудра, Закрылся глаз.
Вздохнул я страстно И вас обнял, И вновь ужасно Диван дрожал.
Но это было Уж не любовь! Во мне бродила Лишь просто кровь.
Ушел походкой В сияньи дня, Смотрели кротко Вы на меня.
Вчера так крепко Я вас любил, Порвалась цепка,Я вас забыл.
Любовь такая Не для меня. Она святая Должна быть, да! 1927 Н.Олейников. Я муху безумно любил. Избранные стихотворения. Москва: Прометей, 1990.
* * * Неуловимы, глухи, неприметны Слова, плывущие во мне,Проходят стороной - печальны, бледные,Не наяву, а будто бы во сне. Простой предмет - перо, чернильница,Сверкая, свет прольют иной. И день шипит, как мыло в мыльнице, пленяя тусклой суетой. Чужой рукой моя рука водила: Я слышал то, о чем писать хотел, Что издавало звук шипенья мыла,Цветок засохший чистотел. 1937 Николай Олейников. Пучина страстей. Ленинград: Советский писатель, 1991.
