— Из-за ее прошлого…
Он кивнул:
— Она слышала, что врачей беспокоит моя рука. Поползли слухи о том, что резервного защитника, Джерри Томпсона, возьмут на мое место. Мы с Джесс сильно поспорили перед квалификационной игрой в плей-офф. Она сказала, что я наивен, что не замечаю, как меня списывают со счетов. Тогда я ушел и напился.
— И решил играть. — Иззи прижала пальцы к вискам.
Алекс кивнул:
— Я так беспокоился из-за своей руки, что решил ускорить свое выздоровление, но мне было чертовски больно. И тогда мой друг рассказал мне о парне, который на улице приторговывал обезболивающими, которые когда-то помогли ему пережить серьезную травму. Они очень хорошо помогали, даже слишком хорошо, и я начал принимать их регулярно, уверяя себя, что могу остановиться в любой момент. В тот вечер, решив играть, я принял двойную дозу и почувствовал себя непобедимым. А потом сделал этот пас.
— Я видела записи, — хрипло сказала Иззи. — Игра была прекрасной.
Да, она была прекрасной. Но для Алекса она стала последней. Тот вечер навсегда останется в его памяти: он помнил, как летел мяч, помнил рев толпы, блики прожекторов… Он вернулся. Команда победила. Это все, что имело тогда значение. Столкновение игроков было неожиданным. Защитник на полном ходу врезался в него и опрокинул на землю. Все, что он чувствовал, — жгучая боль в правой руке. Алекс упал на колени. Тишина, которая объяла многотысячный стадион, была самым жутким звуком, который он слышал в жизни.
Алекс часто заморгал. Унижение, которое он испытал, когда его уносили с поля на носилках, трудно описать. Осознание того, что та ночь стала последней, когда он вышел на игровое поле, было мучительно болезненным. Потому что он знал… он знал, что все может закончиться именно так.
— И врачи ничего не смогли сделать? — Иззи положила руку ему на плечо.
Алекс покачал головой. Все хирурги сошлись в одном: травма была слишком серьезной, карьера профессионального футболиста окончена.
— Я ни за что не пошел бы к отцу просить работу. Джесс ушла от меня и вышла замуж за Джерри спустя всего несколько месяцев.
— Она не стоит и твоего мизинца, Алекс.
— Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты меня жалела. Я рассказал тебе все, чтобы ты поняла, что произошло между мной и Джесс. Я не могу строить отношения с таким ненадежным человеком.
— И ты не хочешь ее вернуть? — против воли вырвалось у Иззи. — Она потрясающая женщина. И у вас так много общего…
— Нет, — тихо сказал он. — Потому что мне нужна ты. И если бы ты перестала сравнивать себя со своей матерью и сестрой, ты бы поняла почему.
