— Да, это было бы нелишним.
— И этим человеком мог бы быть король Заземелья.
— Мог бы.
— Но в настоящий момент король Заземелья не может даже собрать публику на собственную коронацию, а? — Старец промолчал. Они уставились друг на друга.
— Советник, а кто такой трясинник? — спросил Бен наконец.
Колдун нахмурился:
— Трясинник, Ваше Величество? — Бен кивнул. — Трясинник — это такая дикая тварь, колючее плотоядное существо, обитающее в заболоченных местах. Он парализует жертву своим языком.
— А он охотится рано утром?
— Да.
— И нападает на людей?
— Может. Ваше Величество, почему…
— А Сапожок способен справиться с таким трясинником?
Глаза на совином лице загорелись.
— Кобольд справится почти с любым живым существом. Они свирепые бойцы.
— А почему Сапожок с Сельдереем остались в замке, тогда как другие придворные разбежались?
Колдун разгорячился еще сильнее:
— Они здесь потому, что поклялись в вечной верности трону и его королю. Кобольды не могут так просто изменить своей клятве. Однажды принесенная, она не может быть нарушена. Пока в Заземелье есть король. Сапожок с Сельдереем останутся с ним.
— А насчет Абернети можно сказать то же самое?
— Да. Он сам выбрал это служение.
— А вы?
Повисло томительное молчание.
— Да, Ваше Величество, точно так же и я.
Бен откинулся на спинку стула. Некоторое время молчал, не сводя глаз с советника и сложив руки на груди. Он пытался разгадать, о чем думает этот старец, и размышлял.
Потом он улыбнулся и расслабился.
— Я решил остаться королем Заземелья.
Советник Тьюс улыбнулся в ответ:
— Ясно. — Он выглядел чрезвычайно довольным. — Я надеялся, что вы решитесь на это.
— Правда? — Бен рассмеялся. — Значит, вы были более уверены, чем я. Ведь я принял решение только сейчас.
— Если позволите спросить, Ваше Величество, что заставило вас остаться?
Улыбка сползла с лица Бена. Он поколебался, на мгновение подумав о тех немногих, которые пришли в Сердце, чтобы присутствовать на коронации. На самом деле они не столь уж отличались от тех клиентов, которых он брался представлять и защищать в суде. Возможно, в конце концов он все же обязан им чем-то.
Но Бен не сказал об этом советнику. Он просто пожал плечами:
— Думаю, чаши весов были равны. Если я останусь, это обойдется мне в миллион долларов — учитывая, разумеется, что я найду способ остаться в живых. Если отступлю, это будет стоить мне моего самоуважения. Мне хотелось бы думать, что моя гордость стоит миллион.
Колдун кивнул:
