просили разрешения дотронуться до Кальпаны и получить немного чудодейственной силы. Люди шептались о том, что, пока жива «принцесса Джайпура», ни с премьер-министром, ни с народом, ни со страной не случится ничего дурного. А она, говорили собравшиеся крестьяне, ремесленники, торговцы, даже чиновники и военные, будет жить вечно, как вечно катится чакра, колесо закона Добродетели, украшающее государственный флаг.
Ни один человек не поверил бы, что Кальпана Рани может бояться. Но те, кто так думал, заблуждались. Она трепетала и страдала, опасалась и гневалась, но никогда не показывала этого. Чаще всего она улыбалась, таинственно и мудро, как богиня Канниякумари, чей храм не раз посещала во время поездок по Южной Индии. У места слияния Бенгальского залива и Аравийского моря Кальпана сидела часами, наблюдая, как солнце опускается в воду и поднимается из неё же. Слушала шум жёстких пальмовых листьев и пение счастливых птиц на рассвете.
Совеем недавно, Кальпана опять побывала там, совершила ритуальное омовение. Оно, по преданию, смывало с людей все их грехи, а также грехи отцов и дедов до третьего колена. Морские волны набегали на паломников, среди которых была и Кальпана, оставляя на их телах разноцветный песок – красный, чёрной и прозрачно-белый, похожий на зёрна риса.
Слушая тишину, Кальпана улыбнулась. Вновь пережила то сладостное, восторженное чувство, когда воды трёх великих, морей сомкнулись над её головой. Потом солёная вода отхлынула, и Кальпана задышала легко, свободно, радостно, как бывало в молодости. «Облако славы» окутывало её с тех пор до этой ночи, не давая впасть в уныние. Несколько дней назад Кальпана избавилась от грехов и проклятий своей семьи. А сейчас рискует навлечь на себя другое, от которого будет не очиститься.
Если она не поедет в Пенджаб, не встретится там с Джиотти Сингхом, если вместе они не уведут с гибельного пути тех, кто колеблется и не знает, чью сторону принять и против кого выступить в этой войне, погибнет много людей, которые могли бы остаться в живых. Кальпана уже не молода, и это хорошо. Человек, которому почти семьдесят, должен занять место юноши или ребёнка. Пусть она здорова и энергична, пусть нужна своей семье и соратникам по партии, всё равно надо утром войти на борт вертолёта, который вполне может и не приземлиться в Чандигархе.
Но по земле следовать ещё опаснее, особенно в Пенджабе – там засада может оказаться за каждым кустом. Об этом она знала и от самого Джиотти Сингха и от его родственников, сочувствующих ей, а, значит, и центральной власти. Но, вместе с тем, считала, что обязательно должна лично говорить с людьми. Ни у кого, даже у уважаемых членов сикхской общины, не было таких шансов добиться успеха…
